Начало Алисизации

Кавахара Рэки

Плечи Сельки дернулись, но тут же вяло сникли.

– …Я… не могу быть, как сестрица… Я даже за месяц не могу запомнить заклинание, которое сестрица выучила за три дня. Сейчас я могу лечить только… совсем маленькие ранки…

– Юджио, он… – выговорил я, охваченный рвущимися наружу эмоциями. – Он пришел спасти тебя, Селька! Он рисковал жизнью не ради Алисы, а ради тебя!

Плечи Сельки вновь дернулись, на этот раз сильнее.

Все это время Жизнь Юджио падала. Ему оставалось минуты две, может, даже одна. Мгновение тишины казалось

невыносимо долгим.

Вдруг Селька подняла голову. От страха и нерешительности, владевших ее лицом только что, не осталось и следа.

– …Для обычных средств уже поздно. Остается попробовать очень сильное и очень опасное Священное искусство. Кирито, мне нужна твоя помощь.

– П-понятно. Говори, что нужно, я все сделаю.

– Дай мне левую руку.

Я тут же протянул руку, и Селька крепко сжала ее своей правой. Другой рукой она взялась за правую руку Юджио, лежавшую на льду.

– Если у меня не получится, мы с тобой тоже можем умереть. Будь готов.

– Пусть тогда умру я – в общем, я готов, начинай!

Селька пристально посмотрела на меня, кивнула и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох.

– Систем колл!

Ее громкий голос разнесся по всему залу.

– Трансфер хьюман юнит дюрабилити райт то лефт! [22]

Голос звенел, становился все громче – и внезапно вокруг Сельки возник синий столб света.

Он светился ярко, куда ярче, чем травинка; бледно-синий свет достиг самых дальних уголков зала. Не выдержав, я прищурился; впрочем, лишь на мгновение – странное ощущение, охватившее мою левую руку, которую держала Селька, тут же заставило меня распахнуть глаза.

22

Англ. «Перенести прочность человеческих единиц справа налево».

Чувство было такое, будто все мое тело превратилось в свет, и этот свет вытекал из моей левой руки.

Присмотревшись, я увидел, что из моего тела действительно вылетает множество светящихся шариков, которые перебираются по левой руке на правую руку Сельки. Я посмотрел, куда они деваются дальше – они текли сквозь Сельку и, становясь ярче, погружались в правую руку Юджио.

«Трансфер дюрабилити». Короче говоря, это Священное искусство передавало Жизнь от одного человека к другому. Если бы я сейчас открыл свое окно, то обнаружил бы, что моя Жизнь уменьшается.

Ну и ладно. Хоть всю забери. Так я молча думал, вкладывая все свои силы в левую руку. Селька, которая была и проводником, и усилителем энергии, похоже, тоже страдала. И вновь я осознал, как жесток этот мир и как высока цена жизни.

Боль, страдание, горе. Столь явное намерение подчеркнуть, усилить эти вещи, совершенно не обязательные для виртуальных миров, явно имело какую-то тесную связь с причиной существования Подмирья. Если люди из RATH пытались добиться какого-то прорыва, терзая Пульсветы здешних обитателей, то, возможно, непрошеный гость (то есть я), помогающий Юджио, путал

им планы.

Что до меня – ну и пошлите меня к дьяволу за это. Хоть Юджио и просто душа – все равно он мой друг, и я не дам ему просто так умереть.

Передача Жизни продолжалась, и меня окутал сильный холод. Постепенно слабеющим зрением я неотрывно следил за Юджио. Рана казалась куда меньше, чем в самом начале заклинания, но она вовсе не залечилась, и кровь продолжала течь безостановочно.

– Ки, Кирито… ты, ты еще в порядке?.. – запинаясь, мучительно пропыхтела Селька.

– Я нормально… еще, дай Юджио еще чуть-чуть! – тут же отозвался я, хотя, по правде сказать, меня уже почти покинуло зрение, а правая рука и нога заледенели. Одна лишь левая рука, которую держала Селька, тепло пульсировала.

Даже если я потеряю здесь свою жизнь, ничего страшного. Если только я смогу вернуть Юджио, я буду в состоянии вынести куда более сильную боль, чем прежде. Жаль только, что не увижу, к чему и как идет этот мир. Если эти гоблины – только начало, если вторжения из страны тьмы будут лишь усиливаться, мне придется поволноваться о деревне Рулид, которую это все коснется в первую очередь. Но я потеряю все воспоминания, когда разлогинюсь, а значит, возможно, не смогу больше сюда вернуться.

Нет. Даже если я исчезну –

Юджио, который видел гоблинов, который взял в руки меч и сражался, обязательно сделает что-нибудь. Он предупредит старейшину деревни, усилит охрану, сообщит соседним деревням и городам. Он обязательно сделает все это.

И потому я не могу позволить Юджио погибнуть здесь.

Ахх, но – моя собственная жизнь кончается. Почему-то я знал это твердо. А Юджио все еще не открывал глаза. Неужели даже всей моей Жизни недостаточно, чтобы вылечить его рану и вытащить его обратно с порога смерти?

– …Я… не могу… если я продолжу, Кирито, твоя Жизнь!..

Плачущий голос Сельки доносился словно откуда-то издалека.

Не останавливайся, продолжай. Я хотел произнести эти слова, но губы отказывались двигаться, и даже поддерживать мысли в порядке становилось все труднее.

Это смерть? Смоделированная смерть души в Подмирье… а может, смерть души убьет и тело в реальном мире? Такие мысли пришли ко мне из-за невыносимого холода и ужасающего чувства одиночества…

Внезапно я почувствовал чьи-то руки у себя на плечах.

Они были теплые. И мое тело, будто вмороженное в лед, начало постепенно оттаивать.

Я… знаю эти руки. Нежные, как птичьи перья, но цепляющиеся за будущее крепче, чем чьи бы то ни было.

…Кто ты?.. Так я безмолвно спросил, и моего левого уха коснулось мягкое дыхание. А потом я услышал голос – такой ностальгический, что мне захотелось заплакать.