Начало династии
Шрифт:
Элинор, сопровождавшая его в этом походе, смотрела на короля с презрением. Что это за король, кого не слушается войско и кто содрогается от одной только мысли о войне! Для нее — это земля врага. И пусть теперь Теобальд узнает: стоит ли насмехаться над королем! Если король слаб, то королева не из таких.
Так они подошли к стенам города Витри.
Оборона города оказалась непрочной, и очень скоро войско короля заполнило улицы города, грабя и убивая всех подряд. Старые, немощные, женщины
— Остановитесь, остановитесь! — кричал король. Но на него никто не обращал внимания.
Войско пришло сюда ради убийства и грабежа, и сдержать его было невозможно. И тут произошло такое, воспоминание о чем потом будет преследовать Людовика до конца его дней.
В церкви укрылись женщины и дети; малыши прижимались к своим матерям, а матери молились о спасении малышей. Но солдаты короля не знали пощады. Они не стали взламывать двери церкви. Они ее подожгли. Когда пламя стало разгораться и повалил густой черный дым, стали слышны крики людей, их мольба о помощи и проклятия убийцам.
— Прекратите! Прекратите! — умолял Людовик, но и тут его не слушали. А к тому же было поздно. В церкви заживо сгорели тысяча триста человек.
Король лежал в своем походном шатре, бессмысленно глядя перед собой. Элинор сидела рядом.
— Я слышу их крики, — тихо проговорил Людовик.
— Не слышно ни звука. Они все погибли.
— Все погибли! — заплакал король. — Невинные люди. Дева Мария, помоги мне! Мне никогда не избавиться от их крика!
— Им надо было проклинать своего графа. Им следовало присягнуть тебе на верность.
— Эти люди ни в чем не виноваты. Они же ничего не знали о нашей ссоре!
— Ты должен попытаться уснуть.
— Уснуть! Если засну, они мне приснятся. Я чувствую запах дыма. Мне никогда от этого не отделаться. Как трещало горящее дерево!
— Дерево было старое и сухое.
— А маленькие дети… Они проклинали нас. Представь мать… с малышками на руках.
— Это война, — сказала Элинор. — Не стоит задумываться об этих вещах.
Но Людовик не мог не задумываться. Он сказал, что дальше он не пойдет.
— Уступить сейчас будет означать победу Теобальда, — возразила ему Элинор.
— Мне все равно. Меня тошнит от войны и убийства, — причитал, плача, король.
— Напрасно судьба сделала тебя королем.
— Это верно. Мое сердце отдано церкви. Я часто думаю, что надо было отказаться от короны.
— Как ты, сын короля, можешь отказаться?
— Мне порой кажется, что Господь недоволен мной. Мы уже шесть лет женаты, а детей у нас нет.
— Да, долго нас заставляют ждать, — согласилась Элинор.
—
— Перестань думать об этом
— Я не могу, не могу не думать, — простонал король.
Элинор стало ясно, что в таком состоянии он командовать армией не сможет.
— Нам надо вернуться в Париж, — сказала она.
Людовик с радостью согласился:
— Да, распускаем армию. Возвращаемся. Войну объявляем оконченной.
— Нет. Армия останется здесь, а мы вернемся в Париж, у тебя возникли неотложные государственные дела. Там передохнешь и забудешь про Витри. Ты должен знать, что на войне такое случается.
Война продолжилась. Министры умоляли короля прекратить бессмысленную войну. Король был готов с ними согласиться, но боялся осуждения королевы. Людовик не мог разобраться в своих чувствах к жене. Она будто его околдовала. Что бы он ни возразил королеве, стоило ей упрекнуть его за слабость, он тут же уступал.
Приехал аббат Клэрво, предсказавший гибель принца Филиппа, после чего стал считаться едва ли не пророком. Аббат осуждал королевскую политику и пришел просить короля согласиться на мир. Элинор не желала даже слушать об этом и стала с жаром объяснять аббату, что согласие на мир означает бесчестье для ее сестры и, хотя это лишь одна из причин, побудивших Людовика начать войну, это очень важная причина.
— Такая война гневит Господа, — сказал ей аббат. — Разве это не очевидно? Господь отвернулся от вас во всех ваших начинаниях. Король пребывает в скорби. После сожжения Витри он не знает покоя.
— Это было и до Витри, — заметила Элинор с горечью. — Он оставляет меня бездетной… Говорят, вы вершите чудеса… Не могли бы вы сделать хотя бы одно и для меня?
Аббат подумал и сказал:
— Получите вы благословение на ребенка или нет — это все в руках Господних.
— Как все, что происходит и случается. Но про вас говорят, что вы можете сотворить чудо. Сделайте это для меня!
— Я не могу помочь в этом деле.
— Значит, вы не хотите?
— Будь у вас ребенок, вы вели бы себя совсем по-другому. Возможно, вам действительно нужен ребенок, — рассудил аббат.
— Очень нужен! Не только как наследник французского престола. Я мечтаю о ребенке для себя.
Аббат согласно кивнул. Элинор схватила его за руку.
— Сделайте это, прошу вас.
— Ваше величество, я не могу. Это в руках Господа.
— А если я уговорю короля закончить войну и объявить мир…
— Если вы уговорите, Господь, может быть, услышит ваши молитвы.