Начало Новой Мировой

Небольшой провинциальный городок постепенно погружался в сон. Уличные фонари освещали узкие улицы, иногда не имеющие тротуаров, пустые дороги, припорошённые первым ноябрьским снегом, и дворы с просторными площадками. Ближе к полуночи на улице вовсе почти никто не появлялся. Исключением был лишь местный Дворец Культуры, откуда, по обыкновению в пятницу, доносилась музыка и крики особо рьяных подростков, собирающихся, чтобы отметить очередную прошедшую неделю.

Основная

жизнь переместилась в квартиры. Советские многоэтажки, построенные здесь ещё в восьмидесятых годах, загорелись множеством окон. Где-то сквозь стекло пробивался бледный свет, немного тускнеющий от новомодных полупрозрачных штор; где-то глаз радовал тёплый желтовато-оранжевый свет лампочек со старой люстры, призванный осветить стены с обоями её возраста, поклеенные ещё первыми жильцами. Иногда встречались и квартиры, чьи жители предпочитали тихо-мирно проводить остаток ночи, отгородившись от всех проблем снаружи плотными занавесками.

В одном из живых окон виднелся ничем не примечательный житель, каких здесь тысячи. Мужчина двадцати пяти лет, высокий, в сравнении со своими коллегами, подтянутый, с неплохими физическими данными, сидел напротив окна с прижатым к уху телефоном. Карие глаза бегали по скрытому мраком двору, губы растянулись в довольной улыбке от предвкушения чего-то долгожданного и приятного. Улыбка делала щёки более пухлыми, хотя лицо наоборот всегда казалось тощим, а контур подбородка очерчивала тёмная недельная щетина тёмно-коричневого цвета.

В комнате больше никого не было. Компанию составлял лишь широкий экран телевизора, из динамика которого доносились негромкие разговоры и звуки. Их смысл хозяин квартиры уловить не пытался — просто нужен был фоновый шум, дабы приглушить чувство одиночества.

Наконец длинный гудок на середине оборвался и динамик заговорил женским, очень знакомым и приятным голосом:

— Привет, Дима. Ну как, с делами закончил?

Даже через трубку без труда различались нотки радости в голосе, а в сознании всплывало её лицо с радостной улыбкой.

— Да, от силы час назад освободился. — ответил Дима. — Сама как?

— Уже заскучать успела… — хихикнула собеседница. — С мамой на участке повозились, убраться помогла. Она, кстати, просила посмотреть антенну, когда приедешь. Всё жалуется, что на телевизоре половина каналов тормозит жутко.

— Хорошо, завтра приеду, гляну. Кстати, как там Тамара Сергеевна?

— На кухне, чаю ей резко захотелось.

— Выздоровела?

— Немного подкашливает, да и то раз в полдня. Я аж удивилась, когда услышала. Даже забыла в суете, что она болеет.

— Это хорошо. Соседи не шумят?

— Даже не слышала! Сам знаешь, тут у нас на улице тихо. Хотя, тут ближе к вечеру стали приезжать. Видимо, на звездопад тянет посмотреть, а лучше мест не нашли.

— То-о-о-очно… — раздосадованно протянул Дима.

Со всеми делами он забыл про новости о грядущем звездопаде. Состояться

он должен был как раз этой ночью. Вспомнил и обещание посмотреть на него вместе с Лизой, с которой проходил разговор.

От обиды за невыполненное обещание улыбка сменилась на раздосадованный оскал с протяжным шипением.

— Ничего страшного! — раздался смешок из динамика. — Как будто ты знал, что сегодня твоя помощь понадобится.

— Да всё равно обидно… — продолжил Дима. — Такой момент и без тебя…

— Ничего, переживём! — продолжал неунывающий голос. — Сколько их ещё будет! К тому же, у тебя будет видно. А что без меня — завтра приедешь, пару часов уж без меня потерпишь.

— Ладно, потерпим. Насчёт приезда — ждите к часам к десяти. Постараюсь приехать, пока пробок не будет.

— Смотри, по дороге не застрянь! А то ты так уже съездил, что полтора часа только на одном месте стоял с пробитым колесом.

— Не пробью, не волнуйся.

— Тогда ложись пораньше. Как ты спать любишь, я помню, а волноваться за тебя не хочу.

— Не волнуйся, лягу. — усмехнулся Дима.

— Тогда не смею больше тебя задерживать. Спокойной ночи и… до завтра.

* * * * * * * * *

Следующее утро спокойным назвать не получилось бы даже у самого ярого оптимиста…

Солнце уже успело подняться над горизонтом, когда к земле из голубизны и плотного занавеса облаков стал опускаться колоссальный чёрный объект. Над облаками он остановился полностью. Со стороны были видны ещё два таких же непонятных летательных аппарата, однако на куда большей высоте.

На время объект застыл, раскрывая большой люк, обращённый к земле. Когда тот открылся полностью, из глубины вылетели несколько сотен небольших иглообразных объектов, формировавших широкий круг, за ним — ещё один, но уже меньшего диаметра, затем — ещё три с постоянным уменьшением разброса объектов.

Как только снаряды ударялись о землю, их разрывало на части внутренним взрывом. Осколков не было, зато землю заливала появившаяся из них горячая полужидкая масса. Поток огромной температуры стелился по земле, расползаясь на сотни метров вокруг. После неожиданного испарения алой смертоносной волны живая земля, готовящаяся к зимовке под ковром из спящих растений, превращалась в обугленный сухой слой почвы, присыпанный тёмным слоем сажи от сожжённых растений и неудачливых грызунов.

Когда просторное поле под объектом превратилось в огромную чёрную точку, первая конструкция продолжила медленное движение вниз. Два других последовали за ней только когда первый прошёл половину расстояния до соприкосновения.

Несмотря на усиленное торможение перед посадкой, земля от навалившегося на неё груза содрогнулась с силой, которой могло позавидовать хорошее землетрясение. Ещё дважды по окрестностям прошлась уже более слабая вибрация, с которой приземлились два спутника неизвестного объекта.