Начало одного начала
Шрифт:
На второй день, ровно в четырнадцать часов, я подъехал к даче Молотова.
Начался разговор, наверное, самый главный в моей жизни. Будто шла тщательная правка плохо отточенной бритвы. Все, что я написал, было, казалось, и правильно, достоверно, однако в нем недоставало каких-то нюансов, необходимых деталей, оттенков, тонкостей в толковании проблем. Я с жадностью впитывал все услышанное от Молотова и словно поднимался на новые ступеньки видения горизонтов нашей военной истории, государственной политики,
А вот как родились при помощи Молотова страницы романа, изображающие приезд в сентябре 1939 года в Москву Иоахима фон Риббентропа - имперского министра иностранных дел Германии - для подписания пакта о ненападении.
С тем же Сергеем Ивановичем Малашкиным мы приехали на квартиру Вячеслава Михайловича, на улицу Грановского, разумеется, по предварительной телефонной договоренности. Я с восхищением рассматривал богатую, тщательно подобранную библиотеку, картины на стенах, написанные его братом, художником Николаем Михайловичем Скрябиным, удивлялся тесноватому кабинету с зачехленными в белую парусину двумя-тремя креслами и небольшим столом.
Малашкин и Молотов с веселым оживлением почему-то стали вспоминать двадцатые годы, один из новогодних вечеров, когда к Малашкину на квартиру неожиданно пожаловали Сталин, Молотов, Буденный с гармошкой и еще кто-то. Продолжили отмечать Новогодний праздник - с песнями и плясками. А на второй день утром Малашкина потребовал к себе домоуправ и строго отчитал, ссылаясь на жалобы соседей, что в его квартире было слишком шумно и что пели церковные песни. Малашкин же не посмел сказать, кто у него был в гостях (не поверил бы домоуправ!), и принес свои извинения.
Эти воспоминания друзей мне показались настолько занятными, что я достал блокнот и, зная, что Молотов при виде блокнота или диктофона чувствует себя скованно, все-таки спросил у него:
– Вячеслав Михайлович, разрешите, я немножко посижу над блокнотом?
– Пожалуйста, - и указал на свое зачехленное кресло за письменным столом.
Я взглянул на хорошо отутюженную парусину кресла и заколебался.
– Почему не садитесь?
– удивился Молотов.
– Не смею, - ответил я, пытаясь придать своему голосу шутливый тон, Ведь придет время, и я тоже, как и многие, буду писать мемуары... Разве я удержусь, чтоб не написать, что мне выпал счастливый случай сидеть в кресле бывшего главы советского
Я имел в виду, что с 1930 по май 1941 года Молотов был Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.
Вячеслав Михайлович, весело сверкнув глазами, вдруг посерьезнел, помолчал какое-то время и сказал:
– Вы мне напомнили, как в Кремле, после подписания пакта о ненападении с немцами, в моем кресле главы советского правительства, сидел фон Риббентроп и разговаривал по телефону с Берлином... С кем, вы думаете, разговаривал?.. С Гитлером!.. Мы со Сталиным ему это разрешили и получили колоссальное удовольствие, поняв по его болтовне, сколь глуп имперский министр...
Рассказав некоторые подробности этого разговора, Молотов дал мне "ключ" к написанию одной из важных глав романа "Война".
За двадцать лет я частенько утруждал Вячеслава Михайловича Молотова своими звонками и визитами. Несколько раз бывал он и у меня на даче в Переделкино. И каждое общение с ним, все его суждения о написанном мной, необыкновенно обогащали меня творчески и повышали мою ответственность перед читателями.
Все знают, что жизнь Вячеслава Михайловича складывалась не просто. И он, видимо, тревожился, как бы наши с ним встречи и беседы не затруднили публикаций моих книг. Меня тоже навещали эти тревоги, тем более что действительно были сложности с публикациями, особенно первой и второй книг романа "Война". На этот счет Вячеслав Михайлович как-то даже высказал свои опасения, и я, чтоб между нами было все ясно, давая ему вторично прочесть, уже в верстке, первую книгу романа, написал письмо, которое целиком привожу здесь:
Дорогой Вячеслав Михайлович!
Посылаю Вам верстку 1-й книги романа "Война" (название, возможно, изменится).
К сожалению, мне пришлось пойти на небольшие уступки редактуре в главах, которые Вы читали раньше. Но я внес в них и значительные дополнения.
Роман принят журналом "Октябрь" и планируется к выпуску в свет в январском номере 1970 года*. Времени для работы над версткой - в обрез.
Очень прошу Вас, Вячеслав Михайлович, прочесть в первую очередь подвергшиеся доработке главы 9, 10, 11-ю (стр. 171 - 187) и две новые главы - 12-ю (стр. 187 - 189) и 21-ю (стр. 228 - 234). Буду Вам искренне благодарен за любые замечания.
Еще раз оговариваюсь, что единолично несу полную ответственность за всю историческую и философскую основу романа, в равной мере как и за все художественно домысленное.
Заранее благодарю Вас!
С глубоким уважением
И. Стаднюк
10 декабря 1969 г.
_______________
* Книга была опубликована в декабрьском, 12-м, номере журнала
"Октябрь" за 1970 г.