Начало Познания

Кришнамурти Джидду

КРИШНАМУРТИ: Я осознаю это и говорю себе: я могу действовать в сфере известного, я могу расширить ее или сократить в любом направлении: по горизонтали, по вертикали, — но это всегда будут рамки известного. Мой ум говорит: я все это прекрасно понимаю. Но, обладая любопытством, спрашивает: могу ли я жить и действовать без опоры на привычку?

С.: Этот вопрос чем-то отличается от других?

КРИШНАМУРТИ: Сейчас я говорю о психологии, о внутреннем мире. Очевидно, что вся наша жизнь, вся умственная деятельность и психика представляют собой непрерывную цепь привычек.

С.: Существует ли у вас нечто вроде движущей силы?

КРИШНАМУРТИ:

Я создаю этот импульс для познания. Дело вовсе не в том, что он хочет что-то найти.

С.: Я задам очень деликатный вопрос. Мне кажется, что в нем заключено решение нашей проблемы. С вашего позволения он звучит так: почему ум говорит, что видит необходимость в том, чтобы жить без психологических привычек?

КРИШНАМУРТИ: Я не вижу такой необходимости и ничего не утверждаю. Я только говорю, что уже видел, как ум действует в сфере известного, расширяя ее по горизонтали или по вертикали, уменьшая или почти полностью сокращая ее, но неизменно оставаясь в рамках этой области. И мой ум спрашивает, существует ли жизнь, начисто лишенная каких бы то ни было привычек? Помните, я не знаю, так ли это, и ничего не утверждаю.

Итак, мы возвращаемся к началу нашего разговора: знаете ли вы, о чем думаете в течение целого дня? Вы говорите: да, я думаю о себе, — иногда это хорошо заметно, иногда — нет, но мои мысли постоянно вертятся вокруг «я». Возможна ли любовь, когда ум все время занят собой? Вы говорите: «Нет». Почему?

С.: Потому что если человек постоянно думает о себе, он не может...

КРИШНАМУРТИ: Следовательно, нельзя говорить: «Я люблю тебя», пока вы не прекратите думать о себе. Если человек охвачен честолюбием, желанием соревноваться, подражанием — а ведь все это появляется, когда он думает о себе, — может ли при этом существовать любовь? Нам необходимо найти такой образ жизни, в котором не было бы привычек. Но, несмотря на это, привычку можно использовать, только использовать по-другому, в зависимости от обстоятельства, ситуации и так далее. Можно использовать известное, и я бы не назвал это привычкой. Является ли любовь привычкой? Ведь удовольствие — это привычка, не так ли? Можно ли сказать, что любовь — это удовольствие?

С.: Что вы имеете в виду под словом «любовь», сэр?

КРИШНАМУРТИ: Я не знаю. Я скажу вам, что не есть любовь и что присутствует в вас, если нет любви. Послушайте: любви нет там, где существует известное.

С.: Поэтому сначала человек должен понять, что такое привычка, а потом выяснять, что такое отсутствие привычки.

КРИШНАМУРТИ: Мы ответили на этот вопрос, мы сказали: привычка есть непрерывное действие в сфере известного. Завтрашний день тоже относится к этой сфере. Завтра будет воскресенье и я поеду кататься — мне это известно, я уже обо всем договорился. Могу ли я сказать: «Завтра я буду любить»?

С. (1): Нет.

С. (2): А я могу.

КРИШНАМУРТИ: Что вы имеете в виду? «Я буду любить тебя завтра»?

С.: Мы ведь даем такое обещание.

КРИШНАМУРТИ: Вы говорите о церемонии в церкви? Это означает, что любовь существует в сфере известного, и следовательно, в рамках времени.

С.: Но, полюбив однажды, можно ли внезапно перестать любить?

КРИШНАМУРТИ: Когда-то я вас любил, но сегодня вы мне уже наскучили!

С.: Но если любишь кого-то сегодня, можно же любить его и завтра.

КРИШНАМУРТИ: Откуда вы знаете? Сегодня я вас люблю, но вы хотите быть уверены, что я буду любить вас завтра, поэтому я говорю: «Дорогая, я буду любить тебя завтра».

С.:

Это нечто другое.

КРИШНАМУРТИ: Я спрашиваю: есть ли у любви «завтра»? У привычки оно есть, потому что привычка продолжительна и непрерывна. Обладает ли любовь этими качествами? Является ли любовь отождествлением? — Я люблю мою жену, моего сына, моего Бога? Таким образом, вы должны понять — не просто на уровне слов, а на самом деле — процесс, структуру и природу известного целиком, увидеть изнутри всю его протяженность и осознать, что вы всегда действуете в границах этой сферы, что ваше мышление протекает именно здесь. Вы способны постичь завтрашний день, потому что он представляет собой проекцию известного. Чтобы прийти к подлинному пониманию этого, вам необходимо понять все, о чем мы говорили; вы должны знать, о чем вы думаете и почему, а также наблюдать за этим.

С.: Вы можете знать, о чем думаете, но вам не всегда известно, почему вы думаете об этом.

КРИШНАМУРТИ: Да, но это достаточно просто. Я хочу знать, почему я думаю, почему у меня возникает мысль. Вчера я ходил к портному и забыл у него свои часы. Вечером, в поисках часов я подумал об этом и сказал себе: «Какой же я растяпа, как неосмотрительно с моей стороны было оставить их там, добавив портному дополнительные хлопоты», — все эти мысли пронеслись в моей голове.

С.: Назвав себя неосмотрительным, вы, таким образом, отождествили себя.

КРИШНАМУРТИ: Нет, я всего лишь забыл часы. Это означает, что работники мастерской должны взять на себя дополнительные хлопоты: следить за ними, нести какую-то ответственность — а вдруг их кто-нибудь подберет и оставит себе — и все в таком роде. Я думал об этом, и я знаю, почему это происшествие дало импульс моему мышлению. Я наблюдал за всем потоком моей мысли в целом: человек может отследить начало и конец мысли — вы выглядите довольно озадаченными! — Я обдумал это и могу закончить свою мысль. Я оставил часы у портного, но подумал, что они, наверное, потерялись; я пользовался этими часами долгое время, я заботился о них. Я бы мог их подарить, но не хотел их терять. Тем не менее, часов нет! — с ними покончено. И я больше о них не думаю. Очень важно наблюдать за каждой своей мыслью, осознавать ее! Любая мысль имеет значение, если вы глубоко вникните в нее; в этом случае вы можете отследить зарождение и конец мысли, а не прокручивать ее в уме вновь и вновь.

С.: То есть вы хотите сказать, сэр, что, если человек поймет, почему зародилась та или иная мысль, он сможет увидеть ее конец?

КРИШНАМУРТИ: Нет. Подумайте вот над чем: существует ли некая отдельная мысль, отличная от какой-то другой мысли? Можно ли утверждать, что каждая мысль представляет собой нечто самостоятельное или все они взаимосвязаны? Что вы на это скажете?

С.: Они взаимосвязаны.

КРИШНАМУРТИ: Вы уверены?

С.: Любая мысль возникает на какой-то другой мысли.

КРИШНАМУРТИ: Если я понимаю их взаимосвязь или если я знаю, из какого источника берет начало мышление...

С.: Это очень сложный вопрос.

КРИШНАМУРТИ: Когда человек наблюдает, не отягощая себя желанием найти какой-то ответ, это дает ему безграничное внимание, которое не имеет ничего общего с нетерпением. Если он ведет наблюдение медленно и осторожно, ему открываются все тайны. Если мы поссорились, я не желаю хранить воспоминания, мысль об этом в уме, я хочу покончить со ссорой. Поэтому я приду к вам и скажу: «Простите меня, я не хотел вас обидеть», — и все закончится. Но поступаю ли я так в действительности? Вы многое узнали сегодня утром? Я имею в виду «познание»: что значит познавать?