Начало пути
Шрифт:
Тифар закрыл глаза, потому что пыль, летящая с потолка обсыпала его с ног до головы и удовольствие это было не из приятных. Леди Анкель стояла около одной из девушек, направив острие ритуального кинжала в небо, словно бы для того, чтобы лезвие испило лунного света.
Горько усмехнувшись самому себе, Тиффар приоткрыл глаза. Высоко над головой зависла луна, где-то сбоку монотонно бубнил помощник леди в ее черном деле. Так как он и сам находился в положении жертвы, Тифар позволил себе пожалеть несчастных.
В какой-то миг боль кольнула
Так он рассуждал раньше, но сейчас... Сейчас он бы хотел, чтобы у него появился шанс изменить то, что он сделал своими руками. Попробовать найти другой путь к осуществлению задуманного. Возможно, это холодное дыхание смерти приближающейся смерти наводит на такие мысли? Ведь он, Тифар, никогда не был сентиментальным. Давным-давно он решил что все, кого можно использовать, станут его пешками на пути к императорской короне...
Иронично цокнув языком, советник посмотрел на ночное небо. Иногда в нем просыпалась обида на Светлых, за то что они сделали его таким. Да что там обида... Ненависть, по-другому не назовешь. Будь он кем-то другим, жизнь его сложилась бы совсем иначе. И возможно сейчас, он бы вместе с Дэмиеном искал того, кто творит запрещенное колдовство. Того, кто приносит жертвы Темным, в жалкой попытке заполучить невиданную силу.
Повернув голову в сторону Анкель, Тифар обнаружил, что та уже почти закончила круг из двенадцати жертв. Хотя девушки, судя по всему, были живы - не могли же они умереть от тонкого надреза на шее? Нахмурив брови, Тифар попытался вспомнить, что он знает о жертвоприношениях. Насколько ему было известно, никто из тех, кого принесли в дар Темным не выжил...
Сейчас же творилось что-то совсем уж странное - девушки стояли на коленях, по бледной, прозрачно-белой, в лунном свете, коже медленно стекали алые, почти черные, струйки крови. Анкель, а точнее - Медей, видимо понял, что главную жертву этого вечера терзают какие-то вопросы, в связи с чем тот соизволил снизойти до объяснений.
– Интересно?
– Тихий смех, словно шепот серебряных колокольчиков, раздался из темноты.
Смерив Медея безразличным взглядом, Тифар уставился на луну. Лучше уж пусть последним, что он увидит перед вечными муками будет холодное небесное светило, нежели обезображенное лицо Анкель. А ведь старики говорили, что Медей был одним из самых красивых Темных...
Нарочито громко зевнув, Тифар поерзал на своем жестком столе. Время, отпущенное ему, практически закончилось. Надо только извиниться перед всеми, чтобы он к ним
Сделав глубокий вдох, советник прошептал:
– Прости меня, отец... Прости меня, Тай... Лазар, друг мой, прости меня и ты...
Почему-то правильные, в этой ситуации слова, облегчения не приносили. От них так и веяло фальшью. Сморщив нос, Тифар решил, что ни слова более не скажет. Смысла никакого, а самому себе кажешься жалким и беспомощным, как побитый щенок.
Холодная, липкая рука легла на шею, прямо под подбородком. Запах гниющего мяса ударил в нос, заставив поморщиться и с трудом сдержать себя, чтобы не отвернуться. Медей, который полностью подчинил себе разум и тело Анкель, навис над скованным Тифаром.
– Вот и все...
Иронично улыбнувшись, Тифар ответил:
– Я отрекаюсь...
В этот миг крылатая тень, быстрой тенью мелькнула на фоне полной луны. Заметив незваного гостя, опасная грация движений которого навела на совсем не радостные размышления, Тифар замолчал, моля про себя Светлых, чтобы он ошибся. Пусть у него разум от страха помутился, пусть зрение подводит... Да что угодно, лишь бы не...
Единственный, кому хватит безрассудства явиться сюда именно сейчас - это Лазар. А его явления не нужно ни Тифару, ни Империи. Одной капли крови наследника будет достаточно, чтобы взломать последнюю печать...
К сожалению, Лазара заметил не только советник, но и Медей. Подняв к небу лицо, Искуситель хрипло рассмеялся.
– Какой приятный сюрприз...
Наследник опустился вниз и извлек из ножен катон. Глядя на Тифара, он сказал:
– И почему ты всегда веселишься без меня?
Почему-то в тот момент Тифаром овладела радость. Беспредельная радость, какой он не испытывал никогда в жизни. Хриплым, как-будто не своим голосом, он тихо сказал:
– Девушки, сначала девушки.
Проведя сухим языком по, не менее сухим, губам, Тифар и посмотрел на наследника. Если нарушить круг жертв, возможно даже кровь наследника не поможет. Знать бы еще, почему Медей не убил девиц сразу...
Опальный Темный кивнул своему помощнику и развернулся к Лазару, ритуальный кинжал он положил на край каменного ложа, к которому был прикован советник. Человек в темном балахоне, склонив голову вниз, занял место Медея, тот, в свою очередь, направился к Лазару.
Советник, сгорая от вспыхнувшего в нем гнева, дернул обеими руками, в тщетной попытке избавиться от оков. Этот олух... Этот остолоп... Сидел бы себе спокойно в своем замке и к свадьбе готовился...
Изо всех сил, сколько их только было, советник попытался сломать черные оковы, сковавшие руки. Но, Боги знают, из чего они были сделаны, попытка не увенчалась успехом, как и многие другие до нее. Мало того, прилагая усилия, дабы высвободиться, Тифар чувствовал, что теряет силы. Словно гладкая до зеркального блеска поверхность кандалов, высасывала жизненные и магические силы. В какой-то момент советник почувствовал, как окружающий его мир словно бы "поплыл", к горлу подкатила тошнота и он был уверен, что вот-вот потеряет сознание.