Начало пути

Пиляев Игорь

– Да ты, Надюшка, гурман, оказывается! А я вот устриц под водочку предпочитаю. На самом-то деле устриц, лягушачьи лапки и прочую требуху французы не от своей великой культуры и изысканности жрать начали, а от банального голода. В то время, когда славянский холоп давился карасями в сметане, французскому барону и воробьиное крылышко за счастье было.

– Ты имеешь удивительную способность все опошлить. Устрицы – это же прекрасно! В конце концов, это афродизиаки [195] . Казанова, говорят, по пятьдесят штук каждое утро лопал.

195

Афродизиаки – вещества,

стимулирующие или усиливающие половое влечение или половую активность, в противоположность анафродизиакам.

– В таком случае, подруга, тебе это блюдо абсолютно противопоказано. У Стаса и так вон круги под глазами, а если тебя еще и устрицами накормить, вероятно, Гавроша придется приглашать к нам в спальню, – Сашка сладко потянулась, сбрасывая с себя легкое одеяло и обнажая упругие груди с маленькими торчащими сосками. – А если серьезно, Стас, куда это ты собираешься нас пригласить?

– Выбор места я хотел оставить за вами. Но мысль о Франции и, в частности, о Париже мне чем-то нравится. Надеюсь, отлив уже освободил город для небольшой экскурсии – скажем, по Монмартру [196] .

196

Монмартр – название 130-метрового холма на севере Парижа и древнеримского поселения. В 1860 году район стал частью города, дав название 18-му муниципальному округу. Холм Монмартр – высочайшая точка Парижа.

– Ты это серьезно или опять дурацкие шуточки? – Надя вскочила с кровати, демонстрируя каждый изгиб своего точеного тела. – Я была в Париже. Это сказка. Только не Монмартр. Хочу в часовню Сент-Шапель [197] . А что мы наденем? У нас же нет приличного гардероба.

– Надя, очнись! Какой гардероб? Вставайте, умывайтесь. Ищите телогрейки и пуховики. Хорошо бы еще валенки или унты. Постарайтесь максимально утеплиться. Да, и подберите теплую одежду для еще одного путешественника. Сашка, примерно твоего размера. Я буду через час.

197

Сент-Шапель – готическая часовня, расположенная на острове Сите в центре Парижа. Это сооружение считают ярчайшим образцом французской готики.

Стас, не дожидаясь возражений и пререканий, исчез в портале. Появился он уже во дворе монастыря – и, как всегда, не слишком удачно. Он никого не сбил и даже не застрял, как уже бывало, по щиколотку в земле. Стас просто возник из ниоткуда с характерным хлопком прямо пред ясны очи отца Сергия, тащившего на коромысле в свою хижину два полных ведра воды. Ведра тут же рухнули на землю, естественно, вместе с монахом-физиком.

– Свят-свят-свят! Прости меня, грешного, не погуби душу мою несчастную, – монах истово крестился и исступленно бил земные поклоны, каждый из которых сопровождался ощутимым ударом лба о мерзлую землю.

– Прости, отец Сергий, не хотел напугать тебя. Тут, понимаешь, новый способ перемещения освоил. Ты же фантастику читал, наверное? Телепортация называется.

– Изыди, Сатана! Свят-свят-свят! Чур тебя, чур! Господи, не дай соблазнить душу мою слабую ангелу черному и нечестивому, – отец Сергий, не слушая, продолжал отбивать поклоны.

– Да кому она нужна, душа ваша, Сергей Артемович! Сейчас вон лоб разобьете и выпустите на свободу душу свою неприкаянную. Ольга, насколько я понимаю, в сарайчике. Мне, собственно, она и нужна. А вы можете продолжать, усердный.

Стас прошел мимо распластавшегося на снегу монаха и открыл дверь церковной пристройки. Ольга сидела на лавке, тупо уставившись в противоположную стену.

– Медитировать изволите, мадам? Или духовно совершенствуетесь? С вашим наставником внезапный приступ неистового богослужения приключился. Боюсь, не заразная ли

это штука, как считаете?

– Все богохульничаете, Станислав Николаевич. Не зря, видимо, отец Сергий вас посланцем дьявола считает.

– Похоже, действительно заразная… Оленька, я, собственно, по какому поводу нарушил ваше отшельничество. Помнится, в прошлый раз вы в порыве душевной тревоги высказали свою детскую мечту: посетить Париж, подняться на Эйфелеву башню и пройтись по Елисейским полям. Экскурсию по Лувру не обещаю, но краткий обзорный тур по Парижу готов вам предложить.

– Прав все-таки Сергей Артемович. Зачем вы издеваетесь над бедной девушкой? Какой Париж? Какие экскурсии? – глаза девчонки, закутанной в мешковатую рясу, тем не менее, загорелись огнем.

– Длительное пребывание в замкнутом пространстве и нормального человека с ума сведет, а если рядом еще чокнутый физик-неудачник, то… Ольга, предложение в силе ровно пятнадцать секунд. Ответ – да или нет. Время пошло.

– Да как же это? Каким образом? – девушка вскочила с лавки и растерянно оглянулась по сторонам. – А что скажет отец Сергий? А я ему что скажу? Да согласна я, конечно, согласна, не смотрите вы так.

Во двор вышли вместе. Монах находился в той же позе – лежал животом на снегу. Только теперь в вытянутых руках он держал громадный оловянный крест с распятием. Губы беззвучно шевелились. Оля подбежала к отцу Сергию и, присев на корточки, начала что-то шептать. Стас не совсем понял, услышал ли ее монах, но, судя по предпринятым действиям, некоторые мысли его помраченное сознание все-таки посетили. Отец Сергий вскочил на ноги и, двумя руками держа распятие перед собой, направился крестным ходом в его сторону, видимо, искренне рассчитывая на помощь сверхъестественных сил в борьбе с демоном-искусителем.

– Так, отче! Давайте прекратим этот цирк. Ольгу, если она сама захочет, я обязуюсь вернуть в течение суток в целости и полной неприкосновенности. Вам даю еще сутки на размышления и принятие решения. Это я по поводу смены места жительства. А сейчас отойдите и не мешайте, а то, боюсь, наше совместное исчезновение ваш изнуренный богослужением мозг может и не выдержать, – Стас подошел к девушке и, взяв ее за руку, запустил портал.

Он уже начал привыкать к тому, что его неожиданное появление в некоторых случаях вызывает вполне объяснимый переполох. Единственное, к чему было просто невозможно привыкнуть, так это к реакции Нади, не отличавшейся особым разнообразием, но всегда преисполненной экспрессии [198] и бьющей через край энергии. Появившись в спальне за руку с Ольгой, Стас застал великолепную картину: две обнаженные девушки стояли перед зеркалом и, судя по всему, собирались примерять лежавшие горой на кровати наряды, которые по большей части представляли собой модификации лыжных костюмов и охотничьей одежды.

198

Экспрессия – выразительность, сила проявления чувств, переживаний.

В чем состояло таинство действия под названием «примерка», Стас понять не мог никогда. Как можно примерять мешковатый лыжный костюм и при этом крутить голым задом? Логика отказывалась работать напрочь. Оторвав взгляд от симпатичных ягодиц своих боевых подруг, он наконец вспомнил об Ольге. Какие мысли могут прийти в голову девчонке, извлеченной из монашеской кельи, прошедшей портал мгновенного переноса и оказавшейся в обществе двух обнаженных красавиц, Стас додумать не успел.

– Вот! – указательный палец резко развернувшейся Нади уперся в Стаса. – А что я постоянно говорила? Он не просто так по ночам с голым задом шастал. Ты только посмотри, Сашка. Он же монашку притащил! И, похоже, еще и несовершеннолетнюю! Это ж насколько надо иметь извращенный мозг! – Сашка стояла молча. Правда, с открытым ртом. С таким же открытым ртом и округлившимися глазами стояла и Ольга, крепко сжимая Стаса за руку.