Начало пути
Шрифт:
– Конечно, можешь. Но для путешествий по временным спиралям тебе вовсе не обязательна машина времени, ты и сам в состоянии инициировать торсионную [261] иглу для прокола временных полей. Храм – это, конечно, своего рода машина времени и пространства, но главное его предназначение – хранилище информации. Это в некотором роде резервный фонд Земли. В кристалле мироздания сконцентрированы все знания человечества, а также генофонд планеты.
– Это кристалл создает поле, защищающее Шамбалу от катаклизмов окружающего мира?
261
Торсионные
– Кристалл может создать такое поле. И в случае прямой угрозы уничтожения активизируется самостоятельно. Но сейчас он находится в спящем режиме.
– Что же тогда защищает Шамбалу?
– Существует древний договор между нами и стихиалиями. Это они защищают священную гору, но, вероятно, имеет смысл принудительно активировать и поле кристалла.
– Не хочу показаться невежественным, но не о душах ли стихий ты говоришь?
– Стихиалии – это сущности души природы, которые непосредственно организуют материал в структуры разной степени сложности, но в упрощенном варианте ты прав. Это души стихий.
– И они разумны?
– Сущности тонкого плана в подавляющем большинстве имеют Монаду и, соответственно, собственную эволюционную задачу, – великан на секунду задумался. – Можно, конечно, сказать, что они условно разумны.
– Как давно покинута Шамбала?
– Я не был здесь более тысячи лет. Мои братья, вероятно, иногда наведывались сюда, но подозреваю, что не очень часто. В священной горе оставались монахи, своего рода обслуживающий персонал, но, как мне кажется, и они давно покинули это место. Простому человеку сюда попасть практически невозможно. В трехмерном мире есть только одна дорога в Шамбалу. Но и ею пройти дано далеко не каждому из представителей вашего рода. Только высшие посвященные Света имели возможность преодолеть барьер Северных врат.
– Как же в таком случае сюда проник суфи? Ведь это именно он указал мне дорогу.
– Это тот, кого ты замуровал в западной скале? – Святогор перевел взгляд со Стаса на западную стену зала. – Здесь чувствуется знакомая рука. А ведь этот аскет [262] почти достиг состояния самадхи [263] . Запутался в своей любви, бедолага. Холанжу путь в Шамбалу указало другое неизмеримо более могущественное существо, которое само сюда проникнуть никак не может. Его интересовал Храм, точнее, кристалл, но добраться до него, насколько я понимаю, он не смог.
262
Аскет – человек, практикующий аскезу. В более широком смысле аскетизм – образ жизни, характеризуемый самоограничением, прежде всего, удовольствий и роскоши.
263
Самадхи – в практике медитации буддизма и индуизма – высшее состояние (транс), знаменующее полную унификацию сознания и объекта.
– То есть кристалл в состоянии обеспечить полную защиту Шамбале и находящимся в ней людям?
– Гора Меру не может быть уничтожена, как и кристалл Мироздания. Но не рассчитываешь же ты, что эта жалкая горстка людей, пережив катастрофу,
– Ты хочешь сказать, что все наши усилия, направленные на спасение жизни, были напрасны? Гибель человечества неизбежна и предопределена?
– Даже падающая снежинка, растаяв на теплой ладони, не погибает напрасно. А будущее не может быть предопределено, каждая мельчайшая частица мироздания – это своего рода машина времени, творящая будущее из настоящего. Существуют только наиболее вероятные пути и линии развития будущего, определяемые из одной конкретной точки. Вот, например, из данного места и момента времени полная деградация и уничтожение человеческой расы определяется с вероятностью практически в сто процентов.
– Неужели вы, наши великие предки, обладающие таким могуществом, не можете ничего предпринять, чтобы помочь своим детям? Пусть неразумным, но все же детям. Ведь можно вернуться в прошлое, изменить траекторию кометы. Да мало ли путей для того, чтобы исправить ситуацию!
– Мы уже однажды попытались исправить ситуацию. Это было почти девятьсот тысяч лет назад. После уничтожения Атлантиды и Гипербореи мы опять пытались исправить ситуацию, корректируя развитие человечества на протяжении полумиллиона лет. У линий судьбы существует мощное инерционное поле, которое сглаживает все изменения, возвращая свое течение в привычное русло. Вмешательство в такие глобальные процессы по силам только Творцу. Кроме того, одним из основных условий нашего существования является именно принцип невмешательства. Мы только наблюдатели. Как бы это печально ни звучало, бесстрастные наблюдатели.
– Неужели ты полагаешь, что в планы Творца могло входить уничтожение своего детища?
– В этом и заключался парадокс существования вашей пятой расы. Обладая умом комара и возможностями москита, вы, тем не менее, всегда готовы обсуждать планы Творца. И мало того, полны энергии и желания менять их, приводя в соответствие со своими потребностями. Вложенная в вас искра созидания породила невероятное оружие разрушения, но вполне возможно, что и это входило в Его планы. Так нам ли с тобой сейчас обсуждать целесообразность его действий и поступков?
– Можешь ли ты показать мне Храм Странствий и кристалл Мироздания?
– Похоже, что именно за этим я сюда и прибыл. Идем, странник. Твоя дорога в этом мире подходит к концу, но это – только начало твоего пути.
Они вдвоем стояли на галечном пляже подземного озера, у самой кромки джунглей. Святогор – вероятно, исключительно из соображений деликатности – уменьшился до размеров нормального человека. Сейчас его рост не превышал двух метров. Хоть он все равно был выше Стаса, но последнему теперь не приходилось задирать голову, чтобы взглянуть собеседнику в глаза.
– Это и есть Храм? – Стас удивленно посмотрел на гиперборейца.
– Нет, это всего лишь днище, нижняя часть Храма. Сам Храм находится ниже, прямо под нами.
– Как мы можем находиться в подвале здания, расположенного под этим же подвалом? Это шутка?
– Можно и так сформулировать. Это одна из бесконечного множества шуток многомерного пространства. Посмотри на это озеро. Что ты видишь?
– Водоворот. Огромный, здоровенный водоворот. Тысячи тонн воды падают куда-то вниз, закручивая воду в спираль и создавая в центре воронку.