Начало пути

Тюстюбаев Кирилл

Он сделал шаг назад, не зная, что делать дальше. Слова деда о том, что магия — это всегда ответственность, набатом били в его голове словно гром. Он не понимал до конца, что натворил, но знал одно: последствия могли быть гораздо хуже.

Его дыхание было прерывистым, он не мог отойти от шока. Гопники, наконец, пришли в себя и, поняв, что их главарь был серьезно ранен, начали быстро отступать, бросив проклятья и угрозы в его сторону.

Антон остался стоять на тёмной улице, с ключами в руке, не понимая, как справиться с тем, что только что произошло. Всё

произошло так быстро, что он даже не осознал до конца, как именно это случилось. Перед ним на земле корчился от боли главарь гопников, держась за свою сломанную руку. Лицо его было перекошено, а крики эхом разносились по пустой улице.

— Помоги мне… вызови скорую… Ааааа, больно, что ты стоишь, сука… — в голосе парня звучала настоящая агония. Его глаза, полные страха и боли, встретились с Антоновыми.

Антон стоял, словно парализованный. Мысли путались, руки дрожали. Он не ожидал, что магия, которую он едва освоил, могла натворить такое. Он не хотел никого калечить, не собирался причинять такую боль. Но сейчас перед ним лежал человек, и он своими глазами видел, к чему привела его неосторожность.

«Что я сделал?» — эта мысль, словно камень, упала в его сознание. Всё, чему его учил дед, теперь казалось ему чуждым и далёким. Как он мог так ошибиться?

Главарь продолжал корчиться на земле, его стоны были почти невыносимы. Крики резали слух, и Антон чувствовал, как страх, который нарастал внутри него, превращается в настоящий ужас. Ему хотелось просто исчезнуть, убежать как можно дальше от этого места, но ноги словно приросли к асфальту.

— Вызови скорую… — прошипел парень сквозь зубы, его лицо было мокрым от пота и слёз.

Антон машинально сунул руку в карман за телефоном, но его пальцы дрожали так сильно, что он не мог удержать его. Он смотрел на парня и чувствовал себя виноватым, но не мог заставить себя подойти ближе.

Все-таки собравшись с мыслями и вызвал скорую, пальцы с трудом попадали на нужные кнопки телефона. Звуки сирен, разрывающие тишину ночи, показались ему настоящим спасением. Он ждал скорую рядом с пострадавшим, не решаясь уйти. Главарь гопников, все так же корчась от боли, с трудом шевелил сломанной рукой, его крики сменились всхлипами, а на лице виднелась смесь злобы и страха.

Когда дежурный наряд скорой помощи прибыл, они быстро оценили обстановку. Один из медиков бросил быстрый взгляд на Антона, а затем на раненого.

— Что тут у нас? — спросил он, присаживаясь рядом с пострадавшим.

— Сломал... этот ублюдок сломал мне руку... — прошипел главарь гопников, смотря на Антона с ненавистью.

Медики, взглянув на серьезность повреждения, обменялись короткими взглядами и тихо вызвали полицию. Антон уже понял, что избежать последствий не удастся. Он пытался собраться с мыслями, осознавая, что сейчас все, что он скажет или сделает, будет иметь последствия. На улицу, уже освещенную мигалками скорой помощи, подъехала полицейская машина.

Полицейские подошли к Антону, оценивая обстановку и сразу перешли к расспросам:

— Что тут произошло?

Антон нервно сглотнул, стараясь

подобрать слова, чтобы объяснить, что всё было самообороной. Он рассказал, как на него напали, и как он был вынужден защищаться, хотя и сам не до конца понимал, как именно всё произошло. Его голос дрожал, но он говорил правду. Полицейские, видимо, привыкшие к подобным ситуациям, внимательно выслушали его версию событий, но все равно попросили проехать с ними в отделение для дальнейшего разбирательства.

Пострадавшего забрали на носилках, он шипел от боли, но не мог удержаться от угроз:

— Ты за это ответишь, слышишь? Думаешь, сможешь выкрутиться? Ты труп, понял?

Эти слова вонзились в сознание Антона, и он понимал, что последствия не закончатся только на этом вечернем происшествии.

В отделении полиции Антону пришлось объясняться снова и снова. Его долго опрашивали, записывали каждое слово, пытаясь выяснить все детали. Полицейский, ведший допрос, казался спокойным, но за его безразличным тоном Антон чувствовал скрытый интерес:

— Итак, ты утверждаешь, что это была самооборона, правильно? — спросил полицейский, лениво листая его показания.

— Да, они меня окружили, у меня не было другого выхода, — Антон старался говорить уверенно, но всё ещё был в шоке от произошедшего.

— Ты понимаешь, что сломать человеку руку — это серьёзная травма? — полицейский прищурился, внимательно посмотрев на Антона.

— Я… я не хотел. Это произошло случайно, я просто… — Антон не мог подобрать слов. Как объяснить, что всё это было сделано с помощью магии? Он не мог сказать правду, никто бы ему не поверил.

Полицейский вздохнул и отложил ручку:

— В нашей стране самооборона регулируется законом. Ты имел право защищать себя, но есть понятие "превышение самообороны". Если докажут, что ты превысил допустимые меры, последствия могут быть разными. Мы это проверим. Но пока, по твоим словам, это был акт самозащиты. Тебе повезло, что никто не видел, как это произошло. Однако мы должны рассмотреть все факты.

Антон почувствовал, как холод пробежал по спине. Он понимал, что сейчас его судьба зависела от решения полиции. Он был готов к последствиям, но страх всё равно не отпускал его. Что, если они решат, что он превысил самооборону? Что, если за это его могут наказать? Он не был готов к этому.

Пока полицейские занимались бумажной волокитой, в голове Антона роились мысли. Что, если кто-то начнёт копать глубже? Что, если раскроется его тайна? Антон снова вспомнил слова деда о балансе магии и ответственности за её использование.

Через несколько часов в участке ему сообщили, что пока он может идти домой, но его дело будет расследоваться. Антона предупредили, что он может столкнуться с последствиями, но точного ответа никто дать не мог. Ему велели ждать вызова.

Антон вышел на улицу. Ночь уже почти закончилась, и первый свет зари начинал поднимать город. Он чувствовал опустошение. Казалось, что все уроки деда, всё обучение потеряли смысл. Он впервые понял, как опасно быть магом в обычном мире.