Начало пути

Радов Анатолий Анатольевич

– Бред, – Агри вновь мотнул головой. – Кровь адгрона, Сат’Чиры, маг, который придет… Где Литка набралась этой чуши? Пошли, разбудим ее, – вдруг выдохнул он, грузно поднимаясь из-за стола.

– Но… она же спит.

– И что? Надо точно узнать, что она видела. Может, она обо всем этом прочла в какой-нибудь книжонке.

– Откуда же у нее могла взяться книга?

– Да вот так, как и амулет, приханырила за пазуху, да и читала втихую. Дура. Что в этих книгах хорошего может быть? Только чушь полная, от которой мозги набекрень сворачиваются.

Агри уверенно зашагал в комнатку, а Вистус, спрыгнув со скамьи, послушно засеменил вслед за ним.

Ох, и не стоило бы будить девчонку, намучилась же с этим видением. Но перечить главарю дважды за день он не решился. Тем более что тот уже был пьян.

Ничего более, сверх того что сказала раньше, Лита не вспомнила. Она смотрела замутненным взором на разбудивших ее, и единственным ее желанием было – снова уснуть. Закрыть глаза и провалиться в пустоту, которая дает телу и мыслям отдых. Но Агри был неумолим. Расспрашивал и расспрашивал, встряхивая девушку время от времени за плечо, когда глаза ее невольно закрывались.

– Читала? Вспомни, может, ты читала об этом? Ты книги не находила у богатеев? А этот амулет?..

Агри потянулся к изящной птичьей фигурке, но едва его пальцы коснулись ее, как он их резко отдернул, шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы.

– Чревл! Горячий.

– Я же тебе говорил, – тут же вставил свое слово карлик. – Мне тоже пальцы обожгло.

– А почему он ее не обжигает? – удивленно спросил главарь, потирая подушечками пальцев о куртку.

– Не знаю. Возможно, этот амулет как-то подстроился под нее. Или она под него.

– Чревлова магия! – ругнулся Агри, поднимаясь с корточек. Он уже не решался встряхивать Литу за плечо, хотя та снова закрыла глаза. – Ладно, пусть спит. Лекарь осмотрит, подлечит, потом уже и расспросим. Пошли, уродец, выпьем на пару. К чревлу всю эту чушь. Голова от нее раскалывается.

Глава 25

Следующие шесть дней прошли в том же режиме. Переход риг на тридцать – тридцать пять, трапеза и тренировки. До кровавых мальчиков в глазах, до тошноты, до седьмого пота. Опять седьмого?

К концу третьего дня у меня что-то стало получаться. Ну еще бы. На дню два раза я переводил узел в режим «изучения» – с утра, сразу после пробуждения, и перед сном. Разбирался в плетении, «прощупывал» его, пробовал потихоньку собирать, и спустя шесть таких уроков «ледяной срезень» первого круга был готов к эксплуатации. Это обрадовало. Некоторые заклинания могли и вовсе не изучиться, по крайней мере, именно так произошло с «огненной стрелой», которую мне давал Альтор. Остальные же проходили путь обработки и подготовки к использованию гораздо дольше. На «молнию» первого круга ушли две десятицы, на ту же «искру» – три. В последнем случае сказалось, что она была моим первым заклинанием.

Впрочем, причина столь быстрого изучения «срезней» не особо удивляла. Помимо утренних и вечерних занятий с этим плетением, я один раз в день, после обеда, занимался развитием узла. Входил в состояние, схожее с тем, когда подпитываешься от поля. Единственное отличие – нет шума. Абсолютная тишина вокруг и только ощущения. В районе солнечного сплетения появляется теплый шар, начинает вращаться, вибрировать – это и есть узел. И ты принимаешься терзать его неполной сборкой заклинаний, одно за другим, без пауз, оставляя эти куски внутри. И терзаешь так, пока хватает энергии. Я использую для этих целей «молнию» первого круга. Сцепка у боевых заклинаний самая непрочная, способствующая быстрой активации и приведению в боевую готовность в минимальные сроки. В случае неиспользования

они разрушаются сами в течение нескольких секунд. Плету только начало, тут же останавливаюсь и начинаю плести следующее, потом третье, четвертое, пятое. Если ограничиваться начальными кусочками плетений, то хватает на пятьдесят – шестьдесят раз. Я еще продолжаю плести, а первые уже начинают разрушаться. Напряжение в узле достигает такой силы, что жар в «дыхалке» невыносим. Словно там пылает открытый огонь или же в то место поместили раскаленный кусок железа. Да и вокруг тела жарит не хуже. Рассеивающаяся энергия неумолимо нагревает воздух на расстоянии вытянутой руки от меня. Но не бывает апгрейда без боли.

Именно в этот высший миг напряжения узел сам начинает понимать, что его ресурсы малы для таких нагрузок. Он принимается судорожно хватать энергию, остающуюся от разрушений, но не для того чтобы сохранить, а чтобы «надстроить» из нее дополнительные «кластеры». Ухватить получается лишь крохи – энергия рассеивается стремительно, но в момент, когда идет непрерывное разрушение одного куска заклинаний за другим, – есть откуда «урвать». Когда начинает разрушаться примерно сороковой кусок плетения, я спешно, почти рывком, выхожу из этого состояния. Еще чуть-чуть, и у меня случится тепловой удар. Рассеивающаяся энергия ощутимо бьет по организму. Сердце почти выпрыгивает из горла, все тело мокро от пота. В такой момент понимаешь, почему так мало хороших магов, не говоря уже о армагистрах и архмагистрах…

За шесть дней мы с Руной посетили семь придорожных таверн, прошли четыре деревни, навестив в предпоследней местную торговую лавочку. Купили продукты и соль – от одного шашлыка из карбулков уже начинает воротить, поэтому взяли хлеб, сыр, овощи, три вида приправ разной остроты и пополнили запасы кваса. Еще в самой первой встреченной таверне, расположенной прямо вплотную к тракту, мы купили дюжину литров этого освежающего напитка. Только не в кувшинах, а в аналоге бурдюка из выделанной шкуры кроги. Тащил этот бурдюк я, кое-как запихав его в рюкзак. В общем, к тренировкам можно было смело приписывать и сами переходы, которые выматывали не намного меньше.

Бурдюка в таком режиме хватало на пару суток, ибо пил я, как загнанная лошадь, дорвавшаяся до водопоя.

Вечер шестого дня застал нас возле очередной таверны. Здесь мы и решили переночевать. Благо денег после проведения ритуала было предостаточно, а спать под открытым небом иногда сильно надоедает. Хочется хоть одну ночь провести в четырех стенах, на мягких подушках, и чтоб ничего не трещало, не верещало и не шастало вокруг с бесстыдной назойливостью.

Название таверны не отличалось оригинальностью. Это был уже четвертый «Приют путника», встреченный нами. Добротная, недавно возведенная постройка из бревен, с задним двором, из которого недвусмысленно воняло. У каждой придорожной таверны есть подворье, где выращивают живность. Зачем закупать мясо в соседних деревнях, если можно вырастить самому? Двойная выгода.

Мы вошли внутрь. Ноздри приятно защекотал запах свежего сруба, легкий аромат жареного мяса, кисловатый дух вина. А вот глаза чуть подвели. После солнечного дня они не сразу разглядели все, но зато до ушей донеслись звуки бурного гулянья в одном из углов. Руна взглянула туда мимолетом, нахмурилась и зашагала к стойке.

– Чего изволите? – спросил полноватый лысеющий ольджурец лет сорока, выпрыгнув из-под стойки, как черт из табакерки. Пальцами правой руки он бережно сжимал кирам. Наверное, за ним и наклонялся.