Начало всех Начал
Шрифт:
— Нет, — прервал голос. — Ева, сейчас речь о тебе.
Ева потрясла головой.
— Нет-нет! Я верю Адаму. А он сказал, что мы умрем, если только даже коснемся этого дерева! Я лучше пойду и все расскажу Адаму!
Она повернулась, собираясь убежать, Змей ухватил ее за руку.
— Погоди, а если я тебе докажу?
Она остановилась, Змей хитро улыбался, блестящая кожа красиво переливается, он выглядит в самом деле самым красивым среди всех созданных существ.
— Как ты докажешь?
— Очень просто, — ответил
Вскрикнув, она пошатнулась и, чтобы не упасть, поспешно сделала несколько шагов. В спину уперлось твердое и шероховатое. Ева в испуге пощупала сзади, обернулась и замерла. Ее ладони трогали ствол запретного дерева Познания. В довершение всего ветка задела ее по лицу, и Ева машинально отвела ее рукой в сторону.
Змей наблюдал за ней с веселой насмешкой.
— Ну, убедилась? Или ты считаешь, что ты уже умерла?
Ева все еще в страхе, но уже и в изумлении покачала головой.
— Нет… Я жива.
— Теперь видишь, что Всевышний тебя обманул?
— Да…
Высоко в незримости Творец и несколько ангелов в молчании наблюдали за Змеем и женщиной. Когда Ева признала, что да, Всевышний их обманул, она вовсе не умерла от прикосновения к дереву, Творец сказал Люциферу угрюмо:
— Теперь видишь? Любое искажение моих слов дает лазейку для хитрости и зла.
Люцифер спросил с надеждой:
— Что будешь делать? Уничтожишь их?
— Надо бы, — согласился Творец. — Но Я творил этот мир на смеси справедливости с милосердием. Надо дать им шанс… Посмотрим, если Адам устоит, он спасет и себя, и Еву.
— А если не устоит?
— Они умрут, — ответил Творец.
— Ты сказал, — напомнил Люцифер, — «В тот день, когда ты вкусишь от него, непременно умрешь».
— Да, — подтвердил Творец. — Так и будет.
А далеко внизу Ева стояла подавленная и трепещущая перед деревом, Змей взял смутно видневшийся в полутьме плод и потянул в ее сторону, а за плодом потянулась вся ветка. Трепеща всем телом, всхлипывая от ужаса, она подняла руку. Плод скользнул ей в ладонь, но не желал отделяться от черенка.
Ева прошептала сквозь слезы:
— Вот видишь! Это еще зеленое…
— Все равно, — настаивал голос, — рви!
— Но это же плод Добра и Зла, — запротестовала она слабо, — если я съем незрелый, то у меня будут незрелые представления о Добре и Зле!
— Женщина, — прервал голос нетерпеливо, — ты рассуждаешь не по-женски слишком много. Не умничай, Адам умнее тебя. Бери, сколько я ждать буду!
Одной рукой она придержала ветку, другой осторожно прикоснулась к плоду, такому маленькому и серому в лунном свете, немногим крупнее яйца средней по размерам птицы. Он показался ей горячим и пульсирующим собственной жизнью.
Голос над головой произнес вкрадчиво:
— Ну что ты держишь в руках? Теперь клади в рот. И сразу станешь умнее Адама.
— Умнее самого Адама?
— И не
Ева нерешительно поднесла плод ко рту, заколебалась, но пришла мысль, что и от прикосновения к дереву не умерла, это оказалось ложью, и теперь вот не умрет… а плод уже вот в ее ладони, так что преступление уже наполовину совершено, а теперь глупо, взяв в руку, просто держать его в руке…
Она очень осторожно прикоснулась к плоду губами, Змей старался протолкнуть его поглубже в рот, она мотала головой, но сильные руки придержали ей голову.
Крепкие руки стиснули ей плечи. Она ощутила, что ее укладывают на землю, жадные пальцы ухватили грудь, сжали соски. Она жалобно вскрикнула:
— Что ты делаешь?.. Это нельзя…
— Можно, — заверил Змей неожиданно хриплым голосом. — Как ты хороша…
Он навалился сверху, блестящие глаза смотрели ей в лицо с гипнотизирующей мощью. Ева попыталась оттолкнуть его, но Змей держал крепко, его ласки становились настойчивее, он часто дышал, она вдруг ощутила слабый отклик в своем теле, это было так необычно, она начала прислушиваться к себе и сама едва расслышала свой слабый голос:
— Не нужно… Ох… так же нельзя…
Глава 13
Далеко из темноты донесся тревожный крик:
— Ева!.. Ева!.. Ты где?
Сладкая дрожь медленно покидала ее тело, спекшиеся от жара губы медленно и неохотно разомкнулись.
— Адам!.. — прокричала она слабо. — Я здесь!
Тотчас же тяжесть с ее тела исчезла, она вздохнула всей грудью, начала приподниматься, кусты затрещали, Адам вынырнул из ночи, большой и могучий, подхватил ее на руки, успокаивал, а она ревела и орошала слезами его широкую грудь.
— Да что случилось? — спросил он. Взгляд его упал на дерево, под которым они оказались, голос его изменился: — Господи, только не это! Ева, что было?
Она заревела громче:
— Адам! Что я натворила!.. Меня уговорил Змей!
Он спросил с подозрением:
— На что? На что он уговорил?
Она ответила с горьким плачем:
— Он соблазнил меня!.. Совратил!.. Он сказал, что я стану самой умной, и я взяла это в рот… И вообще я…
Адам быстро взглянул на ветви, но никого не увидел.
— И… что?
— Кисло, — ответила она в слезах. — И противно… И вообще я чувствую себя такой грязной и нехорошей… Зачем я это сделала!.. Зачем я это сделала…
Он прижимал ее к груди, баюкал, успокаивал, она чувствовала его гнев и ярость, грудь часто вздымается, дыхание вырывается с хрипами, он мысленно уже схватил Змея за горло, сдавил так, что тот хрипит, и глаза вылезли на лоб, повалил и бьет ногами и потом истоптал так, что расплескал по земле…
— Может быть, — прошептал он ей на ухо, — еще обойдется… Никто же не видел…