Начало
Шрифт:
Третье! Если мы дорожим своими воспоминаниями и знаниями, мы должны вести дневники. Подробные дневники. Каждый день. Не только с перечнем выполненных дней, но и с описанием личных мнений о ком-то, о своих привязанностях и прочем. И дневники не хранить при себе, если экипировка и прочие вещи, имевшиеся на воплощении во время гибели, исчезают вместе с ним.
Четвертое… не знаю. Но не критично, появится и четвертый пункт.
А вот и упомянутые новеньким парнем грибочки… как он и сказал, растут себе рядышком под сенью небольшой ели.
Сорвав оба гриба и отломав небольшую хвойную веточку,
Чернила… те зеленые ягоды, которые ели Каа с Панти, что оказались безвкусны, но безвредны. Обильный зеленый сок испачкал их руки и не желал оттираться. Чем не чернила? Осталось только понять, на чем писать. Поэтому я и содрал отошедшую от ствола ели кору. Это конечно не береста, но вдруг получится вывести пару букв?
Вернулся я вовремя. За прошедшие несколько минут над нашей стоянкой повисла гнетущая тишина. Пленник по-прежнему сидел на песке, обхватив колени руками и угрюмо смотря в песок. Остальные сверлили его взглядами. В шаге догорал костер, обычно говорливые девушки молчали. Лишь дед Федор стоящий поодаль рядом с огромной собакой, едва заметно улыбался и словно чего-то выжидал, явно не собираясь вмешиваться. Одного взгляда хватило чтобы понять — все, работа встала. Еще час все будут мрачно молчать, а затем начнут рассуждать что делать с пленным преступником. Отпускать или убивать? Или принимать? Или еще что? А время тикает и тикает…
— И чего вы встали? — буркнул я — И где рыбалка? Где запас дров? И парус до сих пор лежит неразобранным…
— Сторожим… типа… — хмыкнул Каа, давно уже убравший револьвер обратно за пояс набедренной повязки — Парус?! Какой еще парус?! Вы нашли парус?!
— Мы нашли много чего — вздохнул я — Например, дядьку Федора и его собачку Цезаря. А он показал нам, где найти большой парус и несколько обрывков каната и веревок. Дядь Федор, а ты чего молчишь?
— А что говорить? — развел руками старик — Всем молчат. И я молчу.
— Ага — улыбнулся я — Солидарность. Ребят, Каа, Бур, так, где рыба? Или вареным песком обедать будем?
— Говорю же — сторожим!
— Всей толпой? — удивился я — Ладно… я что, самый крайний что ли? Мне больше всех надо? Достало! Пошло все это!
— Жирдяй, ты чего?
— А ничего! — рявкнул я — Мне, что действительно больше всех надо?! Какого хрена я должен строить из себя толстого важного начальника? Рыба, дрова, одежда, сумки, мешки, обувь… нам очень много всего надо. Столько вопросов было умных — а что дальше делать будем? А куда пойдем? Но вместо действий и поисков ответов все просто смотрят на сидящего в песке голого мужика! Ладно девки смотрят, а вы то чего? Что-то новое в его анатомии увидели? Не пора ли делами заняться? Ай… короче, разбирайтесь сами! Делайте что хотите!
— Жирдяй, ты притормози — орку Каа мои слова явно пришлись не по нраву — Куда гонишь лошадей? Рявкать начал… я и сам знаю, что мне делать. И постарше тебя буду. Ты не забывайся, пожалуйста.
— Жирдяйчик! Ты чего? Не сердись! — всполошилась добрая Леся — Я одежду сама пошью! И тебе штаны пошью! Из паруса! И дяде Федору! Не сердись,… уже приступаю. И никуда я там не смотрела!
— А что ты командовать вздумал? — резко взвился Буратино, коротко взглянувший на орка
— Вот и я про тоже самое говорю — усмехнулся я — Чего я рот разеваю? Кто я такой вообще? Да никто. Говорю же — делайте что хотите. И как хотите.
Развернувшись, я подошел к своему мешку, вытряхнул из него совершенно все, не оставив ничего, забросил в опустевший мешок только что собранные трофеи, после чего пошел прочь не оглядываясь, двигаясь по направлению к месту где мы встретили старика Федора и его собаку.
— Жирдяйчик! — снова Леся… — Подожди! Я с тобой!
Послышались легкие шаги по песку и через секунду меня схватили за руку. Леся так же не прихватила с собой ничего, разве что уже имеющуюся на себе одежду из мешковины.
— Не бросай меня! — сердито заявила девушка — С друзьями так нельзя!
— Верно говорит пигалица — добродушно хмыкнул легко догнавший нас дед Федор, заложивший руки за спины и лениво наблюдающий как рванувший вперед Цезарь гонится за улепетывающим крабом — Друзей бросать нельзя. Те грибы, что ты собрал,… хотел испытания по съедобности провести?
— Ага — вздохнул я, невольно улыбнувшись — Извините что сорвался. Просто сейчас время никак упускать нельзя. Ковчег продолжает эволюционировать. Продолжается развиваться. При рождении мы оказались в Эдеме. Прямо в середке райского сада. Но постепенно сад превращается в жуткие джунгли. Надо торопиться,… хотя может и зря я так возмущаться начал. Я ведь им не начальник.
— А у них нет начальника — пожал плечами старик — Они не группа. Они толпа. Забудь.
— Жирдяй! Да какого хрена? — в голосе орка слышались и сожаление, и злость одновременно — Ну что ты из себя обиженного строишь? Думаешь, следом за тобой побежим? Так я тебе сразу скажу — нет, не побежим!
— Зря ты так, Каа — тихий голос принадлежит Панти — Он что за себя одного старался?
— Да пусть валит! — это уже Бур — Ненавижу таких козлов! Правильно Каа сказал — строит из себя хрен знает что!
— Вы меня или убивайте или отпускайте — это голос парня «насильника» — Я с ними пойду. Вернее — я уже пошел!
Снова шорох песка, нас догоняет светловолосый парень, с ходу произнеся:
— Я с вами! И я не насильник!
И все…
Мы отдалились уже далеко и дальнейшего разговора не слышали. Никто не стрелял нам в спины, никто нас больше не догнал. И без того крохотная группа слабых людей разделилась на две неравные части…
Глава четвертая
Своим путем. Подарки цифровой природы
Большую часть времени мы молчали, лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами, но шагали ходко. Достигли расщепленного дерева — временную голгофу деда Федора — и словно сговорившись, пошли дальше, к тому месту, где совсем недавно вылавливали из воды веревки и парус.
Но и там не остановились, на воде плавали лишь редкие щепки, а песок был усеян деревяшками побольше. Таких «трофеев» повсюду полно. Кроме как на костер ни на что больше не сгодятся. И мы зашагали дальше, следуя кромке прибоя.