Начать сначала
Шрифт:
— Умничка моя… — ласковый шёпот, так похожий на бабушкин голос, раздался рядом. — Справилась. Смогла. Спи теперь.
Глава 2
— Ой, Паша, какой я сон чудной видела! — пробормотала Лада и, потянувшись, повернулась.
— Ай! — шлёпнулась она об пол и распахнула глаза. — Божечки, не сон!
Она обвела взглядом избушку. Деревянная, рубленная, почерневшая от времени, протыканная мхом избушка. Настоящая, словно из сказки.
— Ущипните меня кто-нибудь… — тихо произнесла она, поднимаясь. —
Прикрыв ладонями глаза, покачала головой.
— Этого не может быть! Не может быть!
Но сколько не повторяй это про себя, сколько не уговаривай, но то, что она стоит в какой-то избушке — это факт.
Лада топнула ногой. Второй ногой тоже топнула. Хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула.
— Не сон. Все-таки всё это реальность, — вздохнув, она села на лавку и задумалась, вспоминая, всё, что с ней было.
Вот вернулась она домой раньше, чем планировала, свет в их библиотеке отключили потому что. И, как в популярных мелодрамах, застала мужа с соседкой. Своего мужа! Человека, с которым она двадцать пять лет прожила!
Лада сокрушённо покачала головой.
— И что ему не жилось нормально?
И сама себя же поправила.
— Наоборот! Очень даже ему нормально жилось!
Они поженились, ей только двадцать три исполнилось, а ему двадцать пять. Высокий, крепкий парень и она — хрупкая тургеневская барышня, они казались чудесной парой. Да, собственно, и были чудесной парой.
Несколько лет прожили душа в душу, пока Лада не стала о детях задумываться. Никак у них не получались дети. А потом Пашка напился и признался ей, что это он в детстве свинкой переболел. Как тогда Лада плакала! А потом взяла себя руки и стала искать пути выхода. А разве найдёшь одна? Если ты ищешь, а другой ни с одним вариантом не соглашается.
Как уж она упрашивала Пашу взять малыша из детского дома! Как умоляла…
Бесполезно. Паша наотрез отказался от чужого ребёнка.
— А я бы взяла, — тяжело вздохнула Лада. — Какая разница, чей он. Любила бы как своего.
Так и прошла жизнь. Пустая. Словно кино смотрела, а не жила. Оба на работе, а вечером Паша на диван, а она курсовые да дипломы писать. Подработка у неё была такая. На зарплату библиотекаря больно не разбежишься, а жить хотелось вкусно. Паша то её, здоровый мужик, такого прокормить много денег надо. Он, конечно, тоже работал. Водителем на вахте. Рабочих возил на завод и обратно. А потом авария случилась, и Пашка дома сел. И сколько Лада не просила, сколько не требовала от него хоть куда-нибудь устроиться, бесполезно.
— Я пенсию получаю… — вот и весь ответ.
А что пенсия его? Два раза в магазин сходить, и всё, деньги кончились.
И снова Лада уступила. Просто стала ещё больше работать. Даже книжку почитать времени не осталось. И тут вот это…
Как апофеоз. На тебе, Ладушка, в семейную постель!
Лада горько усмехнулась своим мыслям. Вот жизнь прожила так, а что осталось в памяти? Ничего.
Да, любила мужа. И он её любил. Наверное. Сейчас уже и не понятно, была ли любовь.
— Да и чего сейчас сидеть? Сопли на кулак наматывать? —
Лада решительно встала и принялась осматривать дом.
— Интересно, как я здесь оказалась? — она задумчиво остановилась возле порога. — Небо помню, землю помню. А как здесь, в доме, оказалась, не помню. Но ведь кто-то же перенёс меня сюда?
Лада на миг замерла, но потом, решившись, распахнула дверь и вышла из дома на крыльцо.
Солнце ослепило её, заставив зажмуриться.
Здесь было лето… Яркое, солнечное, душное, наполненное многоголосьем птиц и стрёкотом кузнечиков, лето.
Лада открыла глаза и с удивлением огляделась.
— Мало того, что лето. Так я ещё и в лесу!
Избушка, в которой она очнулась, действительно находилась в лесу. В самом настоящем лесу.
— И что мне теперь делать-то? — она, настороженно осматриваясь, спустилась с крыльца на землю. Мягкая трава щекотала босые ноги, стелясь ковром.
Лада зажмурилась от удовольствия. Как всё-таки давно она не стояла вот так босиком на земле, зарываясь пальцами в траву. Последний раз, наверное, в далёком детстве, у бабушки в деревне.
Переполненная радостью, она подняла руки к солнцу и закричала.
— Эгегей! Я живууу!!! Живууу!
Ей показалось, что лес вокруг неё радостно загудел, замахал тяжёлыми еловыми ветвями, затрещал, словно бы радовался вместе с ней.
Прокричавшись, Лада почувствовала себя ещё лучше.
— Теперь бы ещё придумать, чем пообедать, и будет просто замечательно! — она потянулась и, пританцовывая, пошла в дом. — Я вроде видела там что-то типа крупы. Буду варить себе кашкууу… — пропела она, зайдя в дом.
— Ой-ой… — она застыла напротив печки. — А с этим-то что делать?
Городской барышне печка — зверь неведомый, и что с ней делать не понятно.
— Божечки мои, — сокрушённо покачала она головой. — Как тебя разжечь-то?
Откуда-то изнутри появилось понимание, что она знает, как это делать. Ну, как много раз делала когда-то давно, и руки сами помнят, что делать. Скептически выгнув бровь, Лада хмыкнула и подошла к печи.
— Ну, давай, попробуем что ли. Она открыла задвижку, а в топку положила сухих щепок. Щёлкнув камнями друг об друга, с восторгом наблюдала, как огонёчек, весело потрескивая, разгорается, перескакивая с щепочки на щепочку.
— Получилось! Оу! — она радостно хлопнула в ладоши и закрыла дверцу топки. — Что там нам ещё надо? Вода, горшочек, крупа и масло.
Ей наверное повезло, но всё это было в домике, и отчего-то она совершенно точно знала, где что лежит. Так, словно она была на своей кухне. Руки сами лезли и брали то, что ей нужно.
Поставив вериться кашу, Лада села на лавку и, подперев ладонью щёку, задумалась.
— Не бывает же так, чтобы всё само под руку ложилось. Ведь так? Я же не хозяйка дому, никогда здесь не была, так откуда я всё это знаю?