Начинали мы на Славутиче...

Андрющенко Сергей Александрович

А теперь о Владимире Филипповиче Стенине. Обладая творческой интуицией, в чем я неоднократно убеждался и прежде, он сумел очень точно выбрать момент ввода в бой второго эшелона. Противник был ошеломлен ударами авиации и артиллерии, деморализован стремительной атакой нашего соседа, но еще не начал отходить, хотя уже был готов к этому. И чтобы сломить его сопротивление, нужно было еще одно, последнее усилие, которое следовало сделать в определенный момент. Стенин безошибочно определил его. Решительным маневром он вывел свой 202-й гвардейский полк из-за правого фланга 99-й дивизии на направление главного удара и смело ввел его в бой между двумя узлами сопротивления гитлеровцев. Образовавшийся же открытый фланг он

прикрыл огнем дивизионной артиллерийской группы.

Под стать комдиву действовал и командир 202-го гвардейского полка майор П. И. Нестеров. О его боевом умении и личной храбрости можно судить хотя бы по тому, что Нестеров, воюя всего год, был уже награжден орденом Суворова III степени и дважды орденом Отечественной войны II степени. Он вел свои батальоны вплотную за разрывом своих снарядов. К этому они были заранее подготовлены в ходе тактических занятий. Полк с ходу переправился через реку Серет и, уничтожив остатки живой силы противника в первой и второй траншеях, овладел важнейшим узлом дорог и населенным пунктом Оржиховчик.

— Молодец Стенин! — сказал генерал Григорович, когда ему доложили о быстром продвижении 68-й гвардейской дивизии, и, повернувшись ко мне (мы перебрались уже на новый наблюдательный пункт), добавил; — Надо будет отметить его в приказе.

Я от души порадовался за Владимира Филипповича. Когда корпус был в обороне, наш КП находился в расположении его дивизии. Мы часто встречались, беседовали. Стенин, окончивший академию, был очень грамотным командиром, знатоком тактики и к тому же деликатным, чутким человеком. Он очень любил своих бойцов, болел за них душой. Это по его предложению впервые не только в корпусе, но и в армии был организован так называемый красноармейский профилакторий, нечто вроде фронтового дома отдыха. Там были созданы все условия: налажено отличное питание, организовано культурное обслуживание, действовали баня, парикмахерская. Лучшие бойцы из полков, по пять-шесть человек, отправлялись туда на неделю и отдыхали, как говаривали они сами, «на полную катушку».

В течение ночи на 15 июля немцы, опасаясь за фланг своей бродской группировки, перебросили на рубеж Пеняки, Луковец, Колтув 14-ю дивизию СС «Галиция». Ей была поставлена задача остановить продвижение корпуса. Мы тоже воспользовались ночным временем для приведения в порядок частей первого эшелона и подтягивания артиллерии. С утра наступление возобновилось. После шестидесятиминутной артподготовки части корпуса при активной поддержке авиации перешли в атаку, нанося главный удар левым флангом. Справа продолжал сковывать противника на широком фронте 200-й гвардейский стрелковый полк. Чтобы прикрыть правый фланг успешно продвигающейся 68-й дивизии, ему пришлось растянуть боевые порядки вплоть до восточной окраины Опаки. Но именно здесь Стенин и встретил сильное сопротивление гитлеровцев. Укрепившись в селе, они отразили все атаки наших частей. И тогда комдив опять принял смелое решение: главными силами обойти Опаки, оставив возле них лишь прикрытие, и продолжать наступать на Гуту Верхобуску. Григорович поддержал его, нацелив примерно в том же направлении, только левее, 99-ю дивизию. К исходу дня 198-й, 202-й гвардейские полки вышли к Гуте Пеняцкой, а части 99-й дивизии овладели крупным опорным пунктом Луковец.

В этих боях хорошо зарекомендовал себя майор К. Г. Андриевский, но уже не в качестве оператора. Я уже рассказывал, что это был напористый, волевой, находчивый офицер. Он умел организовать и повести за собой людей. Раза два Андриевский, работая в частях, заменял в бою выбывших командиров и действовал при этом умело, решительно, инициативно. Он неоднократно просил меня перевести его на любую командирскую должность, и, когда встал вопрос о назначении командира в 1-й стрелковый полк 99-й дивизии, я предложил кандидатуру Андриевского. Генерал Сараев,

лично знавший отважного оператора, поддержал меня, и комкор в конце концов тоже согласился. Накануне наступления Андриевский принял полк, и уже после первых боев было ясно, что мы не ошиблись, доверив ему ответственную командирскую должность.

Воины 1-го стрелкового полка, быстро продвигаясь по сильно заболоченной лесистой местности, только за день 16 июля отразили одиннадцать контратак врага. Каждый раз немцы бросали в бой свыше батальона пехоты и несколько САУ. Андриевский, находясь на наблюдательном пункте, тут же предпринимал ответные меры. Он быстро сосредоточивал огонь всех имеющихся в его распоряжении средств по контратакующим автоматчикам и отсекал их от самоходных установок, которые без прикрытия пехоты быстро уничтожались артиллерией. Неся потери, гитлеровцы неизменно откатывались назад. Полк продолжал наступление.

При подходе к Гуциско-Олеско случилось так, что большая группа фашистских автоматчиков, зайдя с фланга, прорвалась к штабу полка. Когда неподалеку раздался разрыв гранаты, Андриевский, схватив автомат, выскочил из дома, где располагался узел связи. Мгновенно оценив ситуацию, он собрал личный состав управления полка и вместе с начальником штаба организовал оборону. Они залегли в канаве и начали отстреливаться. На помощь подоспел расположенный неподалеку взвод противотанковых ружей под командованием лейтенанта Г. М. Беленко. Силы были, конечно, неравны. Но наши бойцы, воодушевляемые личным примером командира полка, не отступили ни на шаг. Недостаток активных штыков восполнялся их мужеством и стойкостью. На левом фланге, где стояли петеэровцы, дошло до рукопашной. Лейтенант Беленко со своими бойцами смело бросился на гитлеровцев и сам уничтожил четырех солдат.

Вскоре к штабу подоспели другие подразделения. Немцы были рассеяны, частично взяты в плен. Буквально через несколько дней генерал М. Ф. Григорович подписал наградные листы на К. Г. Андриевского и Г. М. Беленко, а вместе с ними и на командира взвода того же 1-го стрелкового полка младшего лейтенанта В. Я. Борисова, который в труднейшую минуту боя заменил раненого командира роты и добился успеха. Все получили награды: Андриевский — орден Красного Знамени, Беленко и Борисов — ордена Александра Невского.

* * *

15 июля гитлеровцы из района южнее Золочева нанесли сильный танковый удар по войскам 38-й армии и приостановили ее продвижение. Бои здесь приняли ожесточенный характер. На участке же 60-й армии, где 15-й и наш 23-й корпуса во взаимодействии с передовыми отрядами танкистов генерала П. С. Рыбалко уже имели определенный успех и пробили брешь в обороне немцев, по приказу командующего 1-м Украинским фронтом с промежутком в сутки были введены в прорыв обе танковые армии — 3-я и 4-я. Использование в сражении такой массы танков в очень узкой полосе при одновременном отражении сильных контратак противника на флангах является примером, свидетельствующим о большом полководческом искусстве маршала И. С. Конева. Танковые лавины двинулись по размытым прошедшими накануне грозовыми ливнями и простреливаемым противником дорогам. Они настойчиво рвались на оперативный простор.

Все эти дни на командном, а затем и на наблюдательном пунктах нашего корпуса находилось партийное руководство Львовской области во главе с первым секретарем обкома И. С. Грушецким. Мы, и особенно член Военного совета армии генерал В. П. Оленин и начальник политотдела корпуса полковник А. А. Орлов, проявляли о них постоянную заботу. Гости оказались непоседливыми. Им все хотелось видеть собственными глазами: и как наступают части, и как ведет себя противник. Для них на наблюдательном пункте оборудовали надежное укрытие. Тут уж пришлось как следует поработать корпусному инженеру Н. А. Перельштейну со своими саперами.