Начинаю всё с нуля
Шрифт:
В мгновение ока парень оказался у прилавка, за которым стоял Евгений Алексеевич.
— Всю наличку, быстро! — в руке у парня был нож.
— Наличку?
Настя видела, что Евгений Алексеевич тянет время, пытаясь дотянуться до кнопки тревожной сигнализации. Сцепив руки в замок, девушка бесшумно продвигалась в сторону прилавка.
Увидев, что Евгений Алексеевич успел нажать кнопку, парень озверел и кинулся к консультанту, но в этот момент Настя сделала резкий бросок вперёд, изо всех сил ударив нападавшего по руке, в которой был зажат нож. Металл зазвенел
Воспользовавшись заминкой, Евгений Алексеевич выскочил из-за прилавка и схватил парня, который собирался было пуститься наутёк. Вдвоём с Настей они одолели нападавшего, уложили на пол вниз лицом, заломили его руки, а Евгений Алексеевич сел парню прямо на спину.
— Молодец, Настя, спасибо! Ты просто космос! — пропыхтел он. Теперь было уже не до субординации и лишних церемоний.
— Прости за чёрный юмор, Женя, но знаешь, о чём вспомнила, когда увидела нож?
— О чём? — серые глаза Евгения Алексеевича весело смотрели из-за стёкол модных очков. Настя присела на корточки рядом с распростёртым нападавшим.
— Шутка есть о штампах из полицейских фильмов: если один из полицейских рассказывает о своей семье или показывает фото детишек, то по ходу пьесы его должны убить. А ты мне как раз о сыне рассказал. Прости уж!
— Я живучий, — расхохотался Евгений. — И я врач, а не полицейский.
— Сейчас так с ходу и не скажешь, глядя на тебя!
— Что здесь происходит? — неожиданно раздался удивленный приятный мужской голос.
Вздрогнув, Настя и Евгений вскинули головы. Увлечённые беседой, они не услышали дверной колокольчик. Прямо возле группы, живописно расположившейся на полу, стоял высокий русоволосый мужчина с огромными серыми глазами. Чем-то он очень напоминал Евгения, но был старше и выше ростом.
Евгений открыл было рот, но в этот момент в помещение оптики ворвались сотрудники ГБР.
… Настя заранее позвонила Любе, чтобы та не волновалась: когда всё закончилось, был уже глубокий вечер.
— То есть, вы и есть та самая Анастасия Юрьевна, о которой мне столько рассказывала Наталья Аркадьевна? — Никита Алексеевич с сомнением смотрел на сарафан Насти и её растрёпанные волосы.
— Да, это я. И не надо так смотреть! Не хотите же вы сказать, что я обязана была нацепить деловой костюм в тридцатиградусную жару, только чтобы принести вам флешку с документами? А волосы растрепались после всего, что тут случилось, простите уж!
— Именно это и хочу сказать, дресс-код никто не отменял, — нагло ухмыльнулся начальник Насти. Сам он был в белой рубашке с коротким рукавом и модных брюках.
— Вижу, не для всех он обязателен! — не сдавалась Настя, в глубине души понимая, что с начальством так разговаривать нельзя.
— Не обращай внимания на этого женоненавистника, Настя, — Женя, который закрыл оптику изнутри, прошёл в офис.
— Тебе в роддом к жене не пора, остряк? — «босс» продолжал нагло улыбаться. Он всё больше раздражал Настю.
— Пора, брат, пора! — Женя снял
— Вы братья! — выпалила вдруг Настя. — Как я сразу не догадалась?
— Лучше поздно, Анастасия Юрьевна, не переживайте так!
— Насть, ты на машине? — спросил Женя на ходу, направляясь к выходу.
— На автобусе. Они ведь ещё ходят?
— Пойдём, я тебя подброшу, — улыбнулся Женя.
— К жене в роддом себя подбрось уже, галантный кавалер! Анастасия Юрьевна поедет со мной. Нам с ней как раз необходимо обсудить юридические документы.
С этими словами Никита Алексеевич поднялся с начальственного кресла и, учтиво поклонившись Насте, сделал приглашающий жест в сторону двери.
Глава третья
Если Никита Алексеевич и надеялся на то, что его крутая тачка заставит пассажирку замереть от восторга и благоговения, ему пришлось разочароваться. Настя спокойно устроилась на переднем сиденье и пристегнулась.
На самом деле Настя очень робела, но она была бы не она, если бы показала это. А ещё её весьма смущал тот факт, что Люба удружила ей такой короткий сарафан: Никита Алексеевич то и дело косился на её коленки. Надо было сесть на заднее сиденье, как она сразу не сообразила! Теперь уж поздно пить боржоми.
— Не отвлекайтесь от дороги, Никита Алексеевич! — всё же не выдержала Настя.
Начальник расхохотался. Ну и наглец! Интересно, все начальники такие?! Настя была уверена, что её отец никогда бы не стал вести себя с подчинёнными подобным образом, даже если ему было бы не сорок восемь лет, а под тридцать, как нахалу, сидящему рядом.
— От скромности ты не умрёшь, Настя!
— Вот как? — вскинулась Настя. — Мы уже на «ты» и без отчества? Или это опять касается только вас, как и возможность не соблюдать дресс-код?
— Как хочешь, так и понимай. Я очень благодарен тебе за то, что выручила Женьку. Сам Бог нам тебя послал. Ты не только с договорами справляешься превосходно, но ещё и решительный боец.
— Спасибо, — буркнула Настя. — Только мне всё равно не очень понятно, почему вы такой бесцеремонный? И со всеми ли подчинёнными? Остановите, мы приехали.
— Жаль, что так быстро, — в серых глазах Никиты Алексеевича было неподдельное разочарование. — Может, покатаемся? Или поедем в ресторан?
— Не сегодня. Меня ждёт тётя, она уже волнуется. Извините.
Настя приготовилась сама открыть дверцу, но спутник перехватил её руку. Его ладонь была крепкой и тёплой.
— Не сегодня. Допустим. Но когда, если не сегодня? — он смотрел совсем близко, и Настя почувствовала, как нарастает волнение, а атмосфера накаляется. — Спорить со мной бесполезно, Настя! В тебе есть загадка, и я не успокоюсь, пока не разгадаю её.
— А что потом, господин естествоиспытатель? — усмехнулась Настя, не отводя взгляд, однако сердце неожиданно забилось намного быстрее. Больше года оно не билось так; никто не мог заставить его ускорить бег.