Начни все сначала, Сэм
Шрифт:
— Он проводил там много времени, когда бывал дома. Не думаю, чтобы у него получалось что-нибудь дельное, но это его здорово расслабляло.
— Сейчас он вполне расслаблен, это точно.
Ее лицо окаменело, затем она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут официант принес мне мясо, и возникла пауза на все время, пока он суетился вокруг, расставляя на столе тарелки с картофелем и салатом с таким видом, словно это были кулинарные шедевры.
— Помните деревянный сундук для инструментов в мастерской? — спросил я, когда официант наконец убрался восвояси.
— Около стены, — подхватила она. — Конечно помню.
— Он похоронен
Трейси судорожно вздохнула, не сводя с меня глаз, затем прошептала:
— Он… что?
— Вы когда-нибудь слышали о состоянии трупа, предшествующем его переходу в воскообразное? Не помню, как это называется.
Она молча покачала головой. Не опуская подробностей, я описал все, что обнаружил, и Трейси побледнела как полотно.
— Самое раннее, когда этот процесс мог начаться, то есть когда это становится заметным, — шесть недель после смерти, — со знанием дела заключил я, заканчивая повествование.
— О Господи! — Она прижала ладонь ко рту. — Вы хотите сказать, Дон уже так долго мертв?
— Кто-то полоснул ему по горлу. Кто бы он ни был, ему пришлось быть абсолютно бесшумным. Я имею в виду, что если вы могли уловить шум мотора за пять миль, то обязательно услышали бы какие-то звуки, когда происходило убийство. Если только убийца и жертва ухитрились не произвести ни единого звука.
— Почему вы думаете, что это произошло, когда мы еще жили в доме?
— Простая арифметика, — холодно пояснил я. — Необходимо минимум шесть недель, чтобы такое состояние трупа могло проявиться. Вы и Сэм решили уехать месяц назад. Значит, он был убит минимум за две недели до вашего отъезда.
— Может, вы думаете, это я его убила?
— Конечно, можно допустить, что это сделала слепая женщина, — осторожно сказал я, — но более логично предположить, что это были вы.
Трейси сидела с неподвижным лицом, все еще уставясь на меня.
— О’кей, — заявила наконец. — Значит, я его убила и оставила лежать в сундуке для инструментов. Потом, спустя месяц, позволила Сэм уговорить меня ехать в Лос-Анджелес и нанять вас, чтобы выяснить, кто лишил ее зрения, и рассказать вам все, что она помнила о случившемся во время круиза, включая и участие во всем этом Дона Блейка. Мне не должно было и в голову прийти, что вы пожелаете увидеть хижину в Монтане, потому что для этого вы должны оказаться уж слишком дотошным! Потом я спокойно нарисовала вам карту, как туда добраться, и дала ключи от дома, рассчитывая, что у вас не хватит сообразительности заглянуть в мастерскую!
— Конечно. Понимаю, что все это звучит несуразно.
— Но вы, кажется, еще не уверены, что его убила именно я, верно?
— Верно.
— Тогда что же происходит?
Заказанный мной бифштекс с кровью скорее походил на кусок угля, у меня вдруг пропал аппетит.
— Оставайтесь здесь доедать свою ватрушку, — встал я резко из-за стола. — Дайте мне пятнадцать минут, чтобы поговорить с Сэм, а потом возвращайтесь, хорошо?
— Хорошо, — нехотя согласилась она.
По дороге к выходу меня остановил встревоженный официант и спросил, чем я недоволен. Мне пришлось успокоить его, сказав, что все в порядке, просто показалось, что мой костюм не вполне соответствует обряду вкушения поданного мяса, а потому я спешу к себе, чтобы облачиться во власяницу. И ушел, оставив его в полном столбняке осмысливать услышанное.
Сэм открыла дверь после того, как я назвался. Пока она медленно возвращалась к креслу, я заметил, что телевизор
— Вы один? — спросила она, усевшись.
— Трейси в ресторане доедает ватрушку. А что, фильм закончился?
— Просто мне надоело слышать собственный голос, — небрежно бросила она. — Вы нашли это, Рик?
— Что нашел?
— Ну, если вы не знаете, о чем речь, тогда я вам ничего не скажу.
— Тело Дона Блейка в сундуке для инструментов? Да, я нашел его.
Саманта поежилась и начала рассказывать:
— Он уехал в понедельник утром, а спустя три дня я проснулась среди ночи. Не знаю, сколько было времени, но никак не могла снова уснуть. Потом вдруг услышала приглушенные звуки откуда-то снаружи. Это было еще до того, как мы сблизились с Трейси. Тогда она спала в другой комнате, и я подумала, что пришел ее любовник. Но решила — в любом случае это не мое дело. Чуть позже до меня донеслись звуки заведенного мотора машины, которая тут же стала удаляться. Наконец мне надоело просто так лежать в кровати. На улице шел дождь — я слышала стук капель в окно. Почему-то очень захотелось выйти из дому. К тому времени я уже хорошо знала дорогу вокруг него. Так что сбросила халат, вышла на заднюю веранду и спустилась по лестнице. Постояла под теплым дождем, с удовольствием ощущая, как его тугие струи хлещут меня по голому телу. Затем мне вдруг показалось, что какая-то дверь тихо постукивает от ветра. Я ощупью пробралась за угол дома и там обнаружила, что дверь в мастерскую Дона открыта.
— Это вас не встревожило?
— Нет! Я пошарила по земле и наткнулась на замок. Сначала подумала, что Дон второпях не закрыл его как следует, а потом вспомнила о звуках около дома и об уехавшей машине. Тогда решила проверить, не пропало ли чего из мастерской. Потому вошла туда. Мне показалось, что все на месте, но на всякий случай я открыла сундук для инструментов.
Саманта немного помолчала.
— Это невероятно, Рик! Я думала, что после перенесенного мною шока меня уже ничто не сможет потрясти… По крайней мере, с такой же силой… И вот… У него было холодное и твердое лицо, а на горле я нащупала страшную рану. Затем я снова опустила крышку и вышла наружу. Вдела замок в петли, заперла его, вернулась в комнату…
— Вы ничего не сказали утром Трейси?
— Я бесконечно думала об этом, — призналась она. — Понимаете, если сказать ей, значит, придется что-то предпринимать, а это означало — привести туда копов. И тогда весь этот проклятый мир узнает, что случилось с Самантой Дейн. Мне этого очень не хотелось. И была еще одна причина.
— Трейси, которая его убила.
— Да, — коротко подтвердила она. — В общем, чуть с ума не сошла, абсолютно не знала, на чем остановиться. Поэтому выждала время, а затем завела разговор о поездке в Лос-Анджелес, чтобы нанять сыщика и выяснить, что случилось со мной. Трейси ни разу не возразила, только беспокоилась, достаточно ли я окрепла, чтобы отправиться в путь.
Я представил себе, как эта хрупкая женщина, обреченная до конца своих дней пребывать в темноте, нагая стоит под дождем, потом ощупью пробирается в мастерскую и натыкается на мертвое тело Дона Блейка, как она дрожащими пальцами исследует рану на его горле и затем возвращается в дом, чтобы продолжать жить с женщиной, которая могла быть убийцей. Мне не хотелось оказаться на ее месте.
— Вы считаете, его убила Трейси, Рик?
— Не знаю, — честно признался я. — Для этого ей был нужен очень серьезный мотив.