НАЦИИ И ИДЕОЛОГИИ. ПОЗИЦИЯ РУССКОГО СОЦИАЛИСТА

Борцов Андрей Геннадьевич

Националисты исходят из того, что каждый русский (точнее, шире - каждый гражданин Русского Национального Государства) имеет право на жизнь и благосостояние вне зависимости от его "рыночной эффективности". Каждому должно найтись и найдется место в национальном разделении труда, которое служит национальным целям - обогащению нации, ее военному и культурному усилению, ее духовному обогащению. Если какой-то русский человек не нужен "рынку", он все равно нужен России. И он в своем существовании не нуждается в оправдании своей полезностью для Силиконовой Долины, Лондонского Сити или банановых плантаций в Гондурасе. Точно так же, и Россия в целом не нуждается в оправдании своего существования интересами мира, Европы, Америки или какими-то "высшими идеалами".

Даже изобретать ничего не придется - взять опыт СССР в положительном смысле и оставить его недостатки в прошлом.

Кроме

того, важно понимать, что современный олигархический и компрадорский капитал в принципе не ставит перед собой задачу модернизации и конкуренции с западным капиталом на мировом рынке. Это невыгодно. Даже если производство полного цикла даст в итоге большую прибыль, то простое купил/продал даст деньги куда быстрее и с меньшими капиталовложениями. Предприниматель может быть национально ориентирован, капиталист/бизнесмен - никогда.

ЭКОНОМИКА ТРЕХ ТОЛСТЯКОВ

Это - статья Kenigtiger'а, написанная в далеком 2000 году. Читайте и думайте - изменилось ли хоть что-то?

Какой бы нелепой поначалу не выглядела аналогия между "Тремя толстяками" Олеши и современной Россией на первый взгляд, она имеет право на жизнь куда большее, чем все мифические прожекты ураганного развития нашей экономики, порождаемые в недрах минэкономразвития и все статистические сводки о наступающей гармонии в нашей экономике.

Суть производственной системы любого общества состоит в том, что производство и потребление находятся в тесной связи с общественной структурой. Как их развитие, так и деградация идут параллельно. Общественные и экономические изменения тесно связаны между собой - какое-то экономическое событие может нанести удар по обществу или, наоборот, укрепить его, какие-то общественные волнения могут навредить экономике, а стабильность в обществе пойдет ей на пользу.

Когда в стране с исчезающей на глазах грамотностью, с разваленным образованием, с разгромленной социальной сферой, говорят о создании гармоничной экономики - не очень верится. Умение составлять оптимистичные отчеты - полезный навык для правительственных функционеров, но только для них, а не для населения, которому в этой экономике жить. Кто будет производить то, что записано в планах по росту производства? Малограмотный узбекский гастарбайтер-нелегал, возводящий очередную элитную многоэтажку? Армянин, торгующий на рынке? Мафиози-наркодилер или бомжующий алкаш с Курского вокзала? Или, может быть, "менеджеры среднего и младшего звена", засучив рукава, встанут к станкам? Как вообще устроена наша экономика, если отложить в сторонку абстрактные цифры?

Никто не спорит, что фундаментом нашей экономики является сырьевой сектор. Собственно, у любого государства, не захватившего половину мира в качестве колонии, сырьевой сектор будет фундаментом, вопрос только в том, сумеет ли это государство построить на нем прочное здание экономики. Деньги за сырье, куда бы оно ни шло, на внутренний рынок или на внешний, должны направляться не только на развитие сырьевого производства, но и, через банковскую систему государства, на развитие промышленности и современных технологий. Наши банкиры, тесно связанные с сырьевиками, чьи капиталы составляют львиную долю их начальных капиталов, не спешат вкладываться в обрабатывающую промышленность или в крупные проекты по "высоким технологиям". Не спешат по одной простой причине - они умеют считать деньги и понимают, что им, лично им, гораздо выгоднее рубли и доллары, которые пока не выгодно вложить в нефть, вложить в торговлю импортным ширпотребом и бытовой техникой и в "сферу услуг". Одновременно международные торговые кампании, ввозящие к нам шмотье и телевизоры в обмен на нефтедоллары, служат прекрасным каналом для вывода денег из России.

Развитие нашего, российского производства для этих людей невыгодно - вкладывать надо много, прибыль, если она вообще будет, будет существенно меньше. Проще ввозить иностранное. Что касается хайтека, то максимум, который в такой ситуации нужен самим олигархам - электронные банковские системы, которые связали бы их с заграничными счетами, обеспечив заодно и комфортное ведение дел здесь, в России.

Собственно, вся экономика России сейчас и в ближайшем будущем - это сырьевики, созданные для них удобства и средства для постепенного уничтожения лишнего населения, средства самые разные, от ларьков с паленой водкой до телевизоров с мыльными операми. Причем контроль над сырьевыми гигантами все больше и больше переходит в руки иностранцев, преимущественно американцев и англичан. Особо умные олигархи покупают себе вместо нефтяных вышек футбольные клубы, а прочие - остаются при иностранцах наемными менеджерами.

После того, как границы

республик бывшего СССР открылись для товаров и капиталов Запада, Запад, находясь в господствующем положении победителя в Холодной войне, буквально разобрал нашу страну на запасные части для своей экономики, пользуясь апатией населения и корыстолюбием тех, кто приХватизировал страну. Потакая реформам в России, запад заботился прежде всего о себе, а не о благе жителей бывшего СССР, ибо избиратели Буша-старшего и Клинтона жили не где-нибудь под Смоленском, а в США. И когда стоял вопрос "Кому отдать самые выгодные рабочие места?", ответ был неизменен - своим. Наше промышленное производство подорвали ввозом импорта, оставив только сырье, с которым самим уже лень возиться. Наши мозги, выращенные при СССР, выращенные его системой образования, также благополучно вывезли, прекрасно сознавая, что вывезенный "мозг" займет одно рабочее место, пусть и престижное, но создаст еще пару-тройку менее престижных, на которые можно пристроить своих. А когда "мозг" что-нибудь изобретет, можно будет производить это у себя, используя из российских компонентов разве что алюминиевые чушки. Ведь это только у нас до сих пор министры бредят "экономической эффективностью", на западе ее давно уже выбросили на помойку и заботятся все больше о создании рабочих мест для своих избирателей. Если, например, сталелитейные заводы начинают вдруг переезжать из США в какую-нибудь Латинскую Америку, то немедленно запускается социальная программа, позволяющая большинству тех, кто должен был работать на этих заводах, подняться вверх по социальной лестнице, заняв место в других отраслях экономики. В современной России, славной отсутствием соцобеспечения, такого не дождешься. Всех интересует только прибыль, быстрая, сиюминутная, максимальная… Если для того, чтобы производство пшеницы в России было прибыльно, ее должно производиться в четыре раза меньше, ее будет производиться в четыре раза меньше, а трое и четырех крестьян будут пить горькую, сидя без работы. Цены на продовольствие при этом поднимутся, но кого это интересует? Прибыль, только прибыль! Кто указывал нам на пример сельского хозяйства в Европе и США? Там свое фермерство дотируют и оберегают от конкуренции с чужим, у нас - принудительно сокращают его численность в угоду прибыли.

Объективно оценивать эффективность предприятий и их роль в нашей "экономике переходного периода" можно только в том случае, если оценивается и количество созданных ими рабочих мест, и количество рабочих мест, которые из-за экономической политики этих предприятий были потеряны. Сырьевой завод, давший своим рабочим "хорошую по нынешним временам зарплату", отнял ее у рабочих обрабатывающей промышленности, если он поставляет сырье за рубеж. Конечно, рабочий скажет: "А почему я должен получать меньше? Это их проблемы, обрабатывающей промышленности!" На первый взгляд он прав, однако отнял-то он вместе со своим работодателем, всю зарплату промышленных рабочих, а получил от отнятого только малую часть. Остальное получат те, кто будут обрабатывать его сырьевую продукцию за рубежом. И налоги из их зарплат получит чужое правительство, а не наше, у которого опять не найдется денег починить отопление в доме рабочего, не найдется денег, чтобы нанять хороших учителей в школу, где учатся его дети. А безработные будут толпиться у заводоуправлений, чтобы поработать хоть за какие-то деньги.

Экономика, таким образом, не приобретает капиталы, а теряет их. Сырьевой капитал по большей части не инвестируется в промышленность, которая должна его приумножить и, посредством банков, вложить в хайтек. Сырьевой капитал разрушает остатки этой промышленности, оставляя в стране лишь из несырьевых секторов экономики только сферу услуг с индустрией развлечений и обеспечивающим их узким сегментом хайтека - телекоммуникациями.

В отчетах о росте экономики скрывается роль остального сырьевого сектора, а не только нефти и газа. Сталь, алюминий, никель, зерно, лес… список того, что Россия вывозит, не обрабатывая, длинный и печальный. И объемы этого экспорта растут, якобы улучшая положение в экономике? Так ли это?

На самом деле - нет. Российское общество с того момента, как опять начали расти цены на нефть, находится в положении обжирающегося толстяка. У нашей экономики развивается не "голландская болезнь", которую нам приписывают некоторые, наша экономика больна банальным ожирением. Большая ее часть, именно производственная часть, атрофировалась, и экономика не в силах переваривать получаемые за сырье деньги. Каждый новый миллиард долларов, полученный за проданную нефть приносит больше проблем, чем пользы, однако не получать его, не требовать налогов с получающих его нефтяных компаний нельзя - такой экономике от таких мер будет еще хуже. Точно так же организм, отяжеленный жиром, не в силах ограничить себя разумным количеством пищи, а заплывшие жиром органы не в силах нормально усвоить и преобразовать в строительный материал и энергию новую пищу.