Над бездной
Шрифт:
Она так быстро спрыгнула с лестницы, на которой сидела, что котенок громко и тревожно мяукнул. Подхватив кошечку под мышку, она бросилась к телефону и набрала номер Ноа.
Его голос звучал в телефонной трубке утомленно, что было и неудивительно. На его плечах лежал груз собственных проблем. Но Пейдж было просто необходимо встретиться с ним.
– Ты можешь приехать? Дело в том, что я никак не могу разыскать Нонни. И я, разумеется, навыдумывала себе Бог знает что.
– Буду через пять минут, – только и сказал он, и действительно через пять минут его машина подъезжала к дому Пейдж. Он быстро
Не говоря ни слова, Пейдж раскинула руки и заключила его в объятия, а затем некоторое время простояла так, прижимаясь к нему всем телом. Лишь через несколько минут она обрела способность говорить. Она торопливо рассказала ему, как пришла в пустой дом, не нашла никакой записки от Нонни и обзвонила всех, кого могла, но результата никакого. Еще она рассказала, как сидела на ступеньках лестницы в полной беспомощности, и эти минуты показались ей часами.
– Это было ужасно, Ноа! – кричала она, зарываясь в его плечо. – В доме стояла мертвая тишина, в нем были только мы двое – котенок и я. А ведь раньше жила я, одна-одинешенька – еще до смерти Мары – и отлично себя чувствовала. Но вот все изменилось. Мне уже не нравится быть одной. – Когда он снова обнял ее, она почувствовала настоящее облегчение. – Мне не хочется, чтобы вернулось прошлое.
– Мне тоже, – прошептал он ей в ухо.
– Надо жить будущим, хватит держаться за прошлое.
– Ты серьезно?
– Да, но все равно очень боюсь!
– Начинать новую жизнь всегда боязно.
Сара тихонько откашлялась.
– Мне здесь стоять или выйти?
– Ни в коем случае, – сказал Ноа громким голосом. – Ведь ты часть этого нового.
Пейдж с удовольствием обнялась бы и с Сарой, но уж больно хорошо ей было в руках Ноа. В его объятиях она чувствовала неведомую ранее Пейдж уверенность и спокойствие.
– Может быть, мне пройтись по округе и поискать Нонни? – предложила Сара.
– Нет, лучше мы позвоним Норману Фитчу, и если…
– Йо-хо! – послышался голос из кухни. – Есть кто-нибудь дома?
Пейдж подняла глаза. Тихонько ругнувшись, она оторвалась от Ноа и, ухватив Сару за руку, поспешила с ней в кухню. Там стояли Нонни и Сами, укутанные в шарфы и пледы ярких оттенков, и по выражению их лиц, сторонний наблюдатель никогда бы не сказал, что с ними случилось что-то дурное.
– Где ты была? – выкрикнула Пейдж. Она схватила в одну руку сверток, в который была запеленута Сами, и, прихватив свободной рукой под локоть Нонни, крикнула:
– Ноа уже собирался звонить в полицию!
– Но я оставила записку, – сказала Нонни. – Как обычно на столе. Там я написала, что отправляюсь навестить Элизабет. Она тоже сидит со своими внуками, пока их родители в отъезде.
– Не было никакой записки!
– Но я и в самом деле ее оставляла! – настаивала Нонни.
– Я так волновалась!
– Но мы не особенно-то и задержались.
– На улице было темно, а дом стоял такой пустой и тихий. – Пейдж взглянула Нонни в глаза и вдруг выкрикнула ликующим голосом: – Я решила оставить Сами! Навсегда! Ты останешься со мной?
Лицо Нонни буквально вспыхнуло от радости.
– Конечно же, останусь! Аллилуйя! Давно пора! Пейдж подняла взгляд на Ноа, который стоял рядом и излучал успокаивающее
– Да уж, время подошло.
Глаза его, как всегда прикрытые очками, светились за стеклами радостью точно так же, как и у Нонни.
– А вот и записка Нонни, – сказала Сара, появляясь в дверях и разворачивая бумажный клубочек, которым Пейдж перекидывалась с Китти.
Пейдж удивленно развела руками.
– Но он лежал скомканный на полу.
Сара положила листок на стол и разгладила его ладонью. Ровно через секунду туда вскочил котенок и снова попытался лапкой стащить его вниз на пол.
– Извините меня, – сказал Ноа, забирая сверток с Сами из рук Пейдж и передавая его Саре. – Мне нужно побеседовать с нашим милым доктором минутку наедине.
Она не успела и сказать словечка, как Ноа уже отвел ее, придерживая за локоть, в холл у входных дверей, где всей тяжестью своего тела притиснул к стенке, чему она, признаться, даже не пыталась противиться. Стоя с ней у стены, он неторопливо поцеловал ее, и перед глазами Пейдж все поплыло. Приняв столько важных решений за столь короткое время, она почувствовала, как с ее плеч свалилось тяжелейшее бремя. Выходит, что облегчение принесло ей то, чего она боялась больше всего в жизни.
– Ты и в самом деле имела в виду, что говорила? – спросил он.
– Думаю, что именно так! – произнесла она с улыбкой.
– Значит, ты хочешь меня?
Она ткнула пальцем дужку очков на носу Ноа, чтобы приподнять их чуточку повыше.
– Я хочу тебя всегда!
– А замуж за меня? Она кивнула.
– Даже если мне придется уехать из Таккера?
– Что ж, мне всегда не терпелось повидать Санта-Фе.
– Санта-Фе нам тоже не очень-то светит. Возможно, мне придется вообще расстаться с преподаванием.
– Тебе придется где-нибудь работать, а я смогу устроиться, где угодно.
– Тебе ведь нравится Таккер?
– Ты мне нравишься куда больше! – Казалось, в этот момент любящее сердце Пейдж с каждым ударом отзывалось в любящем сердце Ноа. Он с еще большей силой прижал ее к стене. Боже, как ей это нравилось!
– Ты помнишь нашу первую ночь? – спросила она.
– Во дворе у Мары?
– Я тогда чувствовала себя абсолютно пустой, словно бы выпотрошенной. А потом появился ты, взял меня, и пустота исчезла. Только я поняла это сейчас. Наверное, у меня не слишком хорошо работает интуиция, да?
– У нас у всех неважно с головой, когда мы защищаем старые любимые привычки и идеи. И у меня – та же болезнь. Во время этой затянувшейся болезни я едва не потерял собственную дочь. – Он втянул в себя воздух. – В Маунт-Корте мы с Сарой наконец нашли друг друга. Честно говоря, сейчас я бы предпочел Таккер Санта-Фе, будь у меня выбор, вот как далеко я зашел! Но боюсь, что, если здесь все пойдет наперекосяк, выбора у меня не будет. Однако я готов пройти до конца весь путь с Маунт-Кортом.
– В таком случае желательно, чтобы Маунт-Корт двигался в нужном направлении, – заявила Пейдж с уверенностью, которая, казалось, была похоронена вместе с Марой у подножия холма. Но Мара продолжала жить в Питере и Кэт Энн, в Энджи и Бене, и вот теперь – в Пейдж. Это придавало смысл всему окружающему, то было чувство обретения власти над собой и событиями, в которых приходилось участвовать.