Над Этной розовое небо
Шрифт:
Марко опускается на меня и нежно целует, потом ложится рядом со мной на бок, подставив руку под голову. Он гладит меня по волосам, по груди, наклоняется и покрывает поцелуями. Сначала его прикосновения сильные, продлевающие сладкое безумие, но потом они ослабевают, становятся более нежными, и наконец превращаются в едва осязаемые. Он проводит по
Он переваливается на спину и в изнеможении затихает. Устал… Теперь я переворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Мы лежим и молча смотрим друг на друга. Едва касаясь, я провожу пальцами по его носу и губам. Он пытается поцеловать, поймать губами мой палец, но я проворно проскальзываю к подбородку. Я двигаюсь по шее, по широкой натренированной и влажной от пота груди, прохожусь по сильным рукам — от стальных бицепсов до крепких кряжистых пальцев, на мгновение задерживаюсь на шраме от ранения, наклоняюсь и быстро целую этот шрам. Это памятник тому, как он сражался за меня. Потом пальцы возвращаются на грудь, кружатся вокруг сосков, пробегают по рёбрам, прыгают по кирпичикам пресса. Я исследую его тело, которое теперь принадлежит мне.
Лобок покрыт черными плотными кудряшками, провожу по ним рукой. Жёсткие. Его член всего несколько минут назад был таким грозным, а сейчас стал маленьким и вызывает не страх, а нежность. Мои пальцы замирают, я сажусь, приближаю лицо, рассматриваю. Как это возможно — только что был огромный, а теперь такой маленький? Я легонько, едва-едва трогаю его… и он отзывается, слегка двигаясь мне навстречу. Я кладу на него ладонь и чувствую, как он начинает увеличиваться, расти прямо в моей руке. Магия… Отвожу руку и наблюдаю, как натягивается кожа, выступают вены. Беру его в руку и слегка сжимаю. Он становится твёрдым и одновременно упругим… и таким большим… как это во мне помещается и не причиняет страданий? Страданий!
Мы снова занимаемся любовью, а потом Марко наполняет ванну, и мы сидим в тёплой душистой пене и пьём лучшее шампанское в моей жизни и слушаем совершенно дикую и невообразимую музыку «Раконтерс». Я опираюсь спиной о его грудь, кладу голову ему на плечо и на какое-то время проваливаюсь в сон, но вскоре просыпаюсь от того, что Марко нежно ласкает мою грудь и целует в шею. Я провожу рукой под водой и обнаруживаю его член твёрдым и возбуждённым.
Мы закутываемся в толстые мягкие полотенца, скидываем с кровати одеяло вместе с истерзанными лепестками и падаем на упругий матрац. Наверное, завтра я не смогу сделать ни шага, думаю я, снова впуская в себя Марко. Я обнимаю его за шею и смотрю в глаза и не отпускаю от себя, когда он хочет поменять позу.
После новой дозы шампанского и панини с ветчиной мы снова занимаемся любовью и затихаем только, когда в наших телах не остаётся никаких сил и никаких соков. Мы лежим обнявшись, и он шепчет:
— Я очень люблю тебя, Лиза…
Я крепко сжимаю его руку и закрываю глаза, а потом снова открываю и поворачиваю голову к окну. Светает… Скоро начнётся новый день, первый день новой меня, первый день того, что я теперь буду называть своей жизнью, первый день во вселенной Марко. Я провожу рукой по его волосам и улыбаюсь — спит… Смотрю на розовеющее утреннее небо над Этной, на неподвижную, нарисованную линию дыма и моё сердце наполняется теплом, почти детской радостью и спокойной уверенностью. Я знаю, что всё будет очень хорошо… Передо мной лежит бесконечная, прекрасная жизнь, полная счастья и любви. Я смотрю в окно и понимаю, что это чистое, восхитительно-розовое небо лучшее подтверждение всему этому. Подтверждение, знамение, добрый знак и неоспоримое доказательство. Я закрываю глаза. Надо немного поспать.