Над горой играет свет
Шрифт:
— Почти новый, — сказала она.
Я подбежала и заглянула внутрь багажника. Там был он.
— Мой шеф купил дочке. А она не пожелала на нем ездить, ты представляешь?
Нет, такого я представить не могла. Ведь он был прекрасен.
— Хотела припрятать до твоего дня рождения. Но не утерпела.
Он был красным, как пожарная машина, с руля свисали длинные разноцветные кисточки, спереди к рулю была прилажена белая корзина, в самый раз для книг.
— Это мне? — спросила я.
— Тебе-тебе.
Я
— Спасибо, мэм.
— Пожалуйста. Я говорила тебе, что можешь звать меня Ребеккой.
— Да, мэм.
— Мне надо спешить. Передашь Эми, что я у врача?
Я кивнула и снова покатила по подъездной дорожке, а с нее на тротуар. Ребекка побежала за мной, так и не догнав, крикнула:
— Вирджиния Кейт! Подожди!
Я, притормозив, развернулась и подъехала к ней, втайне опасаясь, что она передумает. В жизни всякое случается.
— Обещай, что будешь ездить осторожно.
— Обещаю, мэм.
— Нельзя разговаривать с незнакомыми людьми. И уезжать далеко от дома. И обязательно всегда говори мисс Эми, куда собираешься.
Я кивнула.
— Ну и куда ты собралась?
— В библиотеку. — Я уже предвкушала, как окунусь в знакомые книжные запахи.
— До библиотеки и обратно, и чтобы больше никуда.
— Да, мэм.
Я подождала, когда она залезет в машину и отъедет. Потом резко крутанула педали и уже с улицы крикнула в заднюю соседскую дверь (Эми хлопотала на кухне), что Ребекка поехала к врачу, а я в библиотеку. Я надбавила скорость, корзина на руле заждалась уже книг. Припарковавшись, я шагнула в прохладу зала, вдыхая чудесный запах клея и бумаги. Мне выдали читательскую карточку, набрала целых пять штук и погрузила их в корзину. Назад мчалась так, что ветер отдувал назад волосы.
И мечтала, чтобы Мика случайно оказался рядом, пусть бы посмотрел, какая я отличная велосипедистка.
Вернувшись, я покатила велосипед на задний дворик. Машина Ребекки уже стояла на подъездной дорожке. Я вошла через черный ход и оказалась на кухне. Там на столе стояло блюдо с печеньем и с запиской: «Угощайтесь. Три Мике и три Вирджинии Кейт». Я взяла четыре и отправилась в гостиную. Ребекка лежала на диване, свесив руку, другая лежала на животе. Я наклонилась поближе: что это с ней? Оказалось, ничего такого, просто крепко спит.
Щеки были влажными, и подушка.
Я приложила ладонь ко лбу, не горячий ли. Ребекка тут же открыла глаза. Я отскочила, надеясь что она не почувствовала, как я ее трогала.
— Спасибо за велосипед, мэм.
— Пожалуйста, лапуля.
Я отошла от дивана и направилась в свою комнату.
ГЛАВА 17. Опять она витает в облаках
Мне
Я вытаращила глаза. Я думала, раз подарили велосипед, больше ничего не подарят. Каждый спел «Счастливого дня рожденья», но по-смешному. Папа и Мика пели хором и закончили так: «Ви, резвись и скачи-и, как мартышка Чичи».
Задув свечи, я загадала встречу с Энди, хотя знала, что это желание несбыточное.
Ребекка разрезала торт на большущие куски; папа положил всем огромные порции мороженого.
Мика сразу стал набивать рот и, жуя, распорядился:
— Ешь скорее, Мартышкина Рожа, охота посмотреть на подарки.
— Обязательно нужно обзывать собственную сестру, а, Мика? — спросила Ребекка. — И разговаривать с полным ртом?
— Ей же нравится, правда, Дурья Башка?
Я шлепнула его по руке.
— Да хватит вам, — вмешался папа. В одной руке он держал искрящийся хрустальный стакан, в другой мой фотоаппарат, между глотками всех щелкал. — Это они играют, Ребекка. Дети, чего ты от них хочешь.
Она улыбнулась папе.
Поели, и я стала разворачивать подарки, медленно и аккуратно, пусть не думают, что я ужас как волнуюсь. Эми Кэмпинелл связала мне свитер из красной пряжи. Миссис Портье передала куклу Барби в серебристом вечернем платье.
— Этот красный очень пойдет к твоим волосам и глазам, — сказала Ребекка, — вот увидишь. Завтра обязательно поблагодари их обеих.
— Да, мэм.
Я вскрыла конверт с открыткой от Муси-Буси, внутри была десятидолларовая купюра, и еще к конверту были приклеены скотчем две монеты в четверть доллара и пять десятицентовых.
А в открытке Муся-Буся написала:
Желаю моей Лаудине Вирджинии Кейт чудесно отметить день рождения. Я знала, что в один прекрасный день ты будешь здесь. Двое на месте, дождемся и третьего!
Все-таки Муся-Буся противная, подумала я, хоть и прислала мне деньги. Хорошо было бы выбросить эти деньги в мусорную корзину, но я не выбросила. Я стала разворачивать бело-розовые коробочки. Опять этот розовый… злилась я, но про себя. В первой коробке лежал голубой дневник и яркая ручка.
На дневнике был замочек с крохотным ключом, это хорошо, обрадовалась я, теперь в мои секреты точно никто не залезет. Я большим пальцем пролистала странички, прикидывая, что бы такое записать.
Мика замычал, что означало: «Да не тормози ты, Бестолковая Башка!»