Над картой Родины
Шрифт:
Но жизнь есть и тут, в арктических морях. Цепляясь бивнями, как багром, вылезает на льдину жирный морж. Оставляя косолапые следы на снежном насте, слоняется между торосами белый медведь, спугивает в воду тюленей. Белогрудые кайры, тучей поднявшись с птичьего базара, схватились с орланом — на уступах скал, как ванька-встанька, еще вращаются, не скатываясь, их остроконечные яйца, задетые при взлете, а в воздухе порхают выщипанные пушинки.
Опустись мы под лед в глубины моря — и там, в зеленоватой тьме, за сплетением полупрозрачных водорослей, тоже встретим живые существа: хищная зубатка таращит свои злые глаза, розовый моллюск, лежа на дне, то
Но в студеной воде, долго прикрытой ледяным щитом от солнечного света, сравнительно плохо с первопищей — с растительным планктоном. А из-за первой ступеньки страдает и вся лестница океанской жизни.
Этого не скажешь о Баренцовом море, самом большом и самом глубоком из наших арктических морей.
Синей струей течет Гольфстрим через всю Атлантику, из Мексиканского залива к Шпицбергену. Поток в десять тысяч Волг несет с собой в Арктику тепло тропического солнца. За Шпицбергеном он вливает это тепло в Северный Ледовитый океан. Теплая, но соленая и потому тяжелая вода Гольфстрима уходит вниз и, остывая, продолжает тихо и незримо двигаться глубоко под ледяным покровом к полюсу и дальше.
Но еще перед Шпицбергеном ветвь атлантических вод отщепляется вправо от главного потока и Нордкапским течением заворачивает в Баренцево море. Там этот отпрыск Гольфстрима медленно крутится, погружаясь и отдавая тепло. Вот почему вся южная часть Баренцова моря остается в суровую зиму свободной от льда. Эта незамерзающая часть наших арктических вод равна по площади всему Черному морю.
Морозной полярной ночью под зеленовато-лиловым пламенем северного сияния Кольский залив весь курится клубами пара, но не замерзает. Иногда над заливом даже рождаются кучевые облака. На этих берегах зимой теплее, чем в Москве.
Белое море южнее Баренцова, но туда не заходят теплые воды, и его надолго сковывает лед. Лишь ледокол в силах вывести зимой судно из Архангельска, нашего главного лесного порта. А в Мурманске на Баренцовом море круглый год распахнуты ворота в Атлантику и Арктику. Туг у нас — близкий и свободный выход на просторы Мирового океана.
Но мы не забываем: где выход, там и вход.
В истории еще не было случая, чтобы выход в море через Мурман послужил русскому народу для каких-нибудь захватов. А обратное бывало, и не раз. Мы помним, как сто лет назад наши поморские города и селения горели под английскими ядрами. Помним, как в гражданскую войну американцы и англичане вгрызались в наш Север, чтобы подать руку Колчаку и ударить на советскую столицу.
Сейчас этот вход открыт для друзей и заперт для врагов.
Под защитой Северного флота растет Мурманский порт, самый северный из больших портов мира. Первое время он был лишь зимней заменой замерзающего Ленинградского порта, а потом, когда советские геологи открыли у него под боком хибинские апатиты, получил свой собственный груз и стал работать круглый год.
Круглый год в Баренцовом море траулеры ловят рыбу — треску, сельдь, пикшу, морского окуня — и свозят в Мурманск, где сложился один из наших крупнейших рыбопромышленных центров. Рыба так же могла бы стать гербом Мурманска, как Астрахани. Рыбный комбинат здесь вырабатывает более шестидесяти изделий из рыбы.
Как раз тут, в Баренцовом море, единственном из арктических морей, вода хорошо перемешивается, чего недостает Балтийскому и Черному морям. К северу от Мурмана соленые
Второй наш крупный рыбопромышленный район — моря Дальнего Востока.
На всем Тихом океане самая длинная береговая линия — у нас. Она тянется от корейской границы до мыса Дежнева по прямой почти на пять тысяч километров, а с извилинами — не меньше, чем на двадцать. На юге к берегу подплывают тропические рыбы, яркие и пестрые, как бабочки, а на севере и летом к воде со скал спускаются снежники. У берегов дальневосточные моря, охлаждаемые материком, зимой замерзают, у Шантарских островов не все льдины успевают растаять за лето. А со стороны океана ветви течения Куросио круглый год вливают теплую воду.
Советский Союз — крупнейшая тихоокеанская страна. Не нужно забывать, что Тихий океан, при всей широте своей, сближает нашу землю с главными районами Китайской Народной Республики, с Вьетнамом, а также и с Японией, Соединенными Штатами Америки, Канадой, Филиппинами, Индонезией, Австралией.
Тихий океан прилегает к нашей стране тремя морями, ограниченными цепями островов, — Беринговым, Охотским и Японским. А у Петропавловска-Камчатского он и сам примыкает к материку, лижет волнами подножье вулканов. В ясную погоду с океана за сотни километров видно, как курится Ключевская сопка.
Тихоокеанские моря велики: Японское море крупнее Черного более чем вдвое, Охотское — вчетверо, а Берингово — впятеро. Черное море глубоко, а они вдвое глубже.
Как и Черное море, эти моря залили прогиб геосинклинали. Геосинклиналь еще живет: вздымающиеся хребты рядом с величайшими глубинами, клокочущие вулканы, жестокие землетрясения. На месте наших тихоокеанских морей суша ушла под воду сравнительно недавно.
Дно Японского моря опустилось низко, а седла проливов, ведущих в него из океана, высятся барьером, и глубоководные океанские животные сюда не проникли. Охотское же и Берингово моря не отгорожены таким высоким порогом, и только там, в этих двух морях из двенадцати, мы можем поднять наверх диковинные существа, обитающие на глубинах океана, — с телескопическими глазами, светящимися боками и ощеренной пастью.
Жизнь в наших тихоокеанских морях, на стыке океанских и материковых вод, разнообразна и обильна.
Одни из рыб в этих морях и живут и мечут икру — так поступает сельдь. Другие живут здесь, а на нерест уходят в реки: так ведут себя лососевые рыбы — кета и горбуша. А третьи приплывают сюда только на откорм: в Японское море с теплого юга до последних лет заходили косяки некрупной, но жирной сардины — иваси.
Рыбы здесь множество. Весною сельдь идет на нерест к сахалинскому берегу так плотно, что иной раз чайки стоят на спинах у рыб; случается, штормы выносят икру на отмель и нагромождают высоким валом; бывает, молоки окрашивают море в белый цвет и, разливаясь как масло, тушат волны. Траулер берет полный груз камбалы за какие-нибудь двое-трое суток. Лососи входят в устья речек и забивают все русло.