Над картой Родины
Шрифт:
Не хватало фосфатов — их везли из Марокко.
Не хватало калия — его закупали в Германии.
Не хватало сырья для азотных удобрений — ввозили чилийскую селитру.
Да что промышленное сырье! Простой камень для стройки, и тот российские предприниматели умудрялись привозить из чужих стран, расплачиваясь золотом. Фасады на Невском в Петербурге облицовывали песчаником с Рейна. Театральную площадь в Москве мостили брусчаткой из Швеции. Даже нефть иногда ввозили, даже соль.
Наруку это было дельцам, закабалявшим Россию: бедность страны минеральным сырьем ограждала от конкуренции, приносила большие барыши.
Давно
Слышно было о сере, залегающей в песках Кара-Кумов. Но вместо того чтобы отправить туда геологическую экспедицию, посылали заказы в Италию.
Да и разведанные минеральные богатства у слабосильной российской буржуазии уплывали из рук. В рудных сокровищах Алтая и Казахстана рылись английские капиталисты, уголь Донбасса расхищали капиталисты французские и бельгийские. Нефтью Баку, железной рудой Кривого Рога, марганцем Чиатуры тоже обогащались иностранцы.
После Великой Октябрьской социалистической революции земля и ее недра стали собственностью трудового народа. Народ познал свои владения и обратил их к делу.
Началась социалистическая индустриализация, и она потребовала пересмотра карты природных богатств.
Новая промышленность должна была в пределах страны получить сырье, которого недоставало раньше. И она это сырье получила.
Промышленность потребовала не только больших масс сырья, но и определенного их расположения, потому что не случайно она размещалась, а по определенному замыслу. В краткий срок были расширены уже известные месторождения полезных ископаемых и в нужных местах открыты десятки, сотни новых.
Разнообразнейшие новые заводы строились на советской земле, и геологическая разведка готовила для них все необходимое — от угля и железной руды до редчайших элементов; о которых заводчики царской России лишь читали в заграничных прейскурантах, а то и вовсе не слыхивали.
Немало заводов вырастало на редко населенной и слабо изученной окраине, и цепкое бездорожье мешало подводить под них минеральную опору. Нужно было прокладывать новые дороги, чтобы в горную долину, в таежное урочище, в болотистую тундру привезти громоздкие буровые станки и тяжелые обсадные трубы. Дороги эти зачастую шли первопутьем на сотни километров.
А многие заводы вырастали в старых, уже обжитых местах. Чтобы не возить к ним сырье издалека, сплошь и рядом требовалось во что бы то ни стало «вытащить его из-под земли» — там, где, казалось, все уже давно изучено, выработано.
Но за советских геологов была сама жизнь — кипучая, полнокровная советская жизнь. Она несла их на гребне крутой и сильной волны.
Не мешали кризисы, которые лихорадят хозяйство капиталистических стран. Не мешала конкуренция, разъединяющая усилия людей. Все отрасли хозяйства, а значит и геологическая разведка, развиваются у нас планомерно, в интересах трудового народа. В руках Советского государства сосредоточены огромные средства, которые всегда можно направить туда, куда требуется. Это и позволило вести работу широчайшим фронтом, с небывалым размахом.
За советских геологов была и сама природа, неприступная для слабых и отзывчивая для смелых, скупая для равнодушных и щедрая для пытливых, для настойчивых.
Нигде нет такого обилия природных
Народ по праву хозяина страны смелым, широким движением стал осваивать, обживать свои владения. Тысячи советских людей — геологи, шахтеры, инженеры, дорожники — по зову Коммунистической партии вышли познавать и завоевывать подземные богатства.
Мешала отсталость техники. Требовались тысячи знающих инженеров-геологов: сначала их было совсем мало. И это, может быть, самое трудное — надо было разбить старые догмы, сломить рутину, рожденную невежеством царских чиновников, злым умыслом тайных врагов.
Еще не были раскрыты многие из тех, кто тянул нашу страну вспять, кто хотел помешать росту новой, социалистической жизни. Вредители повторяли доводы наезжавших в царскую Россию «специалистов», полуисследователей-полудельцов, не то ученых, не то шпионов: «в Туркестане не может быть меди…», «в недрах России нет олова…», «искать нефть на Русской равнине бессмысленно…», «на молодом Кавказе редкие металлы не вскрыты…», «на старом Урале редкие металлы уже смыты…»
Партия сломила сопротивление врагов, развеяла их вредоносные теории.
Вырастали новые люди. Опрокидывались старые схемы. Появлялась новая техника. Фронт изыскателей, «разведчиков пятилетки», все ширился, набирал силы, ускорял продвижение.
В поле ныне работают тысячи опытных геологов советской, нашей школы. Партия воспитала их, указала им путь.
Заметим: множество ценных открытий совершили у нас люди из народа. Колхозники, охотники, школьники наводят геолога на признаки полезных ископаемых, и геолог открывает новые месторождения. На далеком Севере, за Полярным кругом, охотник коми Виктор Попов натолкнулся на приметы угольных залежей и, верный долгу, дал о том знать в Москву. Вскоре Советская страна обогатилась новым угольным бассейном. Правительство наградило первооткрывателя орденом Ленина.
В нашей стране инициативу поддерживают и не забывают. В горах Сибири ценное месторождение помог открыть шорец Шерегешев. И месторождение стали называть его именем: Шерегешевское. В этой, казалось бы, незаметной черте отразилось великое: помыслы народа направлены на усиление могущества Родины, и Родина ценит людей по их патриотическим делам.
Уже не только молотком да горным компасом вооружены советские геологи. Буровые станки вонзают свое стальное жало вглубь земной коры. Сейсмографы улавливают отклонения волн в геологических пластах при искусственных землетрясениях — взрывах. Электроаппараты очерчивают контуры месторождений с помощью тока. Точные маятники, частотой колебаний измеряя силу тяжести, прощупывают землю. Чуткие приборы находят залежи нефти по едва уловимым выходам газа. Аэромагнитометры смотрят сквозь землю из поднебесья.