Над картой Родины
Шрифт:
А ныне, осмысливая прошлое, мы располагаем еще и цифрами, суммарными цифрами, выражающими подвиг народа. 900 дней блокады Ленинграда, 22 немецкие дивизии, окруженные и разгромленные под Сталинградом, 41 тысяча орудий, громивших Берлин… На века запомнило человечество эти цифры — меру нашего ратного подвига.
И трудовой подвиг выражен в цифрах. Они передают современникам, запечатлевают в истории размах тех исполинских усилий, которыми наш народ в дни войны выковал материальную основу победы.
Каждый из нас помнит вереницы эшелонов, шедших осенью 1941 года с запада на восток, машины на открытых платформах, людей в теплушках. За несколько месяцев из
Мы сами и близкие наши воевали в те суровые годы на франте или работали где-нибудь на Урале, в Сибири, на одном из заводов, за одним из станков. Мы чувствовали себя каплей в потоке могучего народного движения, нараставшего час от часу наперекор всему. А сейчас мы видим меру этого движения, видим его числовое выражение. Было нелегко: с июня по ноябрь 1941 года промышленная продукция более чем вдвое сократилась, а уже за 1942 год она более чем в полтора раза увеличилась. В этом исчислении, выражающем героическое преодоление трудностей, мы находим отзвук своим чувствам, своему восхищению.
Помним, как в городах не хватало энергии и как напряженно работали наши люди, чтобы увеличить мощность электрических станций. На востоке за годы войны пущены турбины общей мощностью почти в 2 миллиона киловатт. Это приближается к мощности Куйбышевской ГЭС.
Помним, как в дни войны на шахты Урала по призыву партии шли в помощь горнякам горожане — женщины, молодежь. И вот цифра, отмечающая подвиг: в 1943 году «бедный топливом» Урал дал лишь немногим меньше того, что давал дореволюционный Донбасс, «кочегарка» всей страны.
Не забыта помощь Сибири нашим армиям. Здесь, на далекой, недавно совсем еще отсталой сибирской земле волею советского народа выросла промышленность, по объему равная крупной промышленности всей дореволюционной России. А по структуре — несравненно более высокая: производство тракторов, станков, мотоциклов, шарикоподшипников, алюминия… Не то что Сибирь — и Центр царской России ничего этого не знал.
Помним стройки тех лет — работа день и ночь на морозном ветру, иной раз пуск машин в еще не покрытых цехах… Много мы построили тогда и ввели в действие больших предприятий на востоке. Сколько? 2 250 за три года. Три года — это 1 095 дней. Два завода за сутки…
И какой бы факт ни вставал перед нами, всегда и всюду мы видим руководящую роль Коммунистической партии. Мы ощущаем присутствие титанической воли, организовавшей наш труд, нашу победу. Мы видим, какая предусмотрительность была обнаружена еще до войны, какая неиссякаемая энергия была вложена в оборону страны, какая несокрушимая твердость была проявлена в трудную минуту. Вспомним ноябрь 1941 года, когда мы проходили критическую точку падения производства: именно в эти дни разрабатывался план строительства домен и мартенов на Урале и в Сибири. Вспомним самое начало декабря 1941 года, когда враг еще стоял под Москвой: в эти дни началась разработка плана восстановления донецких шахт. Вспомним ноябрь 1942 года, когда гитлеровцы были на берегу Нижней Волги и в горах Кавказа: постановление о грандиозном Фархадском строительстве в Узбекистане было подписано Сталиным за день до нашего наступления у стен Сталинграда…
ПОСЛЕ ПОБЕДЫ
Мы никогда не забудем карт в газетах: резкая линия фронта, протянувшаяся от моря до моря, и косая тень штриховки на земле, захваченной врагом. Одно время тень дотягивалась до волжских берегов. Она рождала в нас, советских людях, горечь и ненависть. Сквозь нее мы видели
И другие мы помним карты, все исколотые красными флажками. Ураганный ветер дул с востока шквал за шквалом. Флажки на карте собирались в острые красные клинья, похожие на языки пламени: разгром врага под Сталинградом, разгром под Курском, бросок наших войск через Днепр, кольцо вокруг Берлина.
Четыре года бушевала кровопролитная война с фашистской Германией, а затем с ее сообщницей — империалистической Японией. Советская страна выдержала удар, которого не вынесла бы прежняя Россия. И не только выдержала, но и ответила еще более сильным ударом.
Победоносно закончив войну, наш народ снова взялся за мирный труд, чтобы осуществить тот переход от социализма к коммунизму, который был прерван нападением гитлеровской Германии.
Коммунизм, несущий изобилие и счастье для всех, — наша цель. Но чтобы достичь этой цели, советский народ должен поднять свое хозяйство на еще более высокую ступень.
Был принят план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946–1950 годы. Этот первый послевоенный, по общему счету четвертый, пятилетний план поставил задачу не только достигнуть довоенного уровня в хозяйстве, но и значительно его превзойти. В конце пятилетки наша промышленность должна была выпускать на 48 процентов больше продукции, чем выпускала до войны, в 1940 году.
В конце пятилетки… Конец пятилетки — 1950 год. Но, как говорил Сталин, «реальность нашей программы — это живые люди». План выполняют люди, которые живут интересами страны. Они находят все новые и новые резервы, непрерывно улучшают производство, ускоряют движение вперед. Они делают все возможное, чтобы закон планомерного развития социалистического хозяйства проявлялся в полную силу и приносил наибольшие плоды.
Передовые заводы, колхозы начали борьбу за перевыполнение пятилетнего плана. И вся страна откликнулась. На заводах и стройках, на шахтах и рудниках, в колхозах и совхозах люди подсчитывали свои непрерывно растущие силы, изыскивали новые пути и средства, развертывали всенародное социалистическое соревнование, давали обязательство перевыполнить план.
Со всех концов страны шли радостные вести об успехах. Добавочный уголь, добавочная сталь, добавочные ткани родной стране!
Шахтеры вводили новые, более производительные способы добычи угля. Текстильщицы переходили на обслуживание многих станков да при этом еще увеличивали скорость вращения веретен. Токари, фрезеровщики убыстряли работу станков. Сталевары ускоряли плавки.
Сегодня закройщик Василий Матросов кладет почин коллективной стахановской работе в обувной промышленности; завтра мастер-инструментальщик Николай Российский организует коллективную стахановскую работу всего цеха на инструментальном заводе. По тому же пути идет забойщик Александр Тюренков в угольной шахте. А затем эти новые методы распространяются по всей стране, завоевывают все новые и новые отрасли промышленности. Сегодня Мария Волкова развертывает многостаночную работу в ткачестве, завтра ватерщица Любовь Ананьева переносит эти идеи в прядение — и тотчас почин расходится по сотням текстильных предприятий. Сегодня трудящиеся одного завода или района задолго до срока выполняют годовой план, а завтра их славу разделяют рабочие, инженеры и техники во многих других местах страны…