Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве
Шрифт:
В результате понесенных потерь самолетов в составе 2-го иак для прикрытия наземных войск к двадцатым числам июля стало явно не хватать. 18 и 19 июля командование 1-й воздушной армии было вынужденно привлечь для борьбы с немецкой авиацией 309-й иад, частично освободив ее экипажи от задач по сопровождению штурмовиков. Однако двухдневная боевая работа по завоеванию господства в воздухе особых успехов летчикам дивизии не принесла — по официальным данным, было сбито 4 Ju-87 и 9 FW-190. Уже 20 июля экипажи 309-й иад вернули к привычному сопровождению «илов». В этот день командир 2-го иак генерал-лейтенант А. С. Благовещенский попытался в приказном порядке изменить тактику действий истребителей, которая стала напоминать тактику истребителей люфтваффе. В район, предназначенный
Между тем временно затормозившееся наступление войск 11-й гвардейской армии, с улучшением погоды, 23 июля снова возобновилось. Так как боевые действия велись непосредственно около железной дороги Орел — Карачев, немецкое командование впервые применило несколько бронепоездов, которые короткими артиллерийскими налетами задержали на несколько часов продвижение частей 16-го гвардейского стрелкового корпуса. Командир соединения, справедливо решив не ждать застрявшую на лесных дорогах артиллерию, вызвал на поле боя группу штурмовиков, которые, как говорится, не ударили лицом в грязь.
Две группы Ил-2 946-го шап под общим командованием лейтенанта Беликова обнаружили замаскированный немецкий бронепоезд в районе Теребень — Буки. Чтобы окончательно развеять все сомнения, пилоты штурмовиков сделали ложный заход. Не выдержавшие этой «игры на нервах», немецкие зенитчики открыли огонь, и промчавшиеся на бреющем полете Ил-2 встали в круг, начав с высоты 200–500 метров свою смертоносную работу. В результате прямых попаданий ФАБ-100 в броневагонах начались сильные взрывы и пожар, а паровоз окутался клубами пара. Взрывами сорвало маскировку, и бронепоезд стал отчетливо виден. После третьей атаки в бронепоезде произошел мощный взрыв, пламя от которого взметнулось более чем на 150 метров. В этот же день были нанесены серьезные повреждения еще двум немецким бронепоездам.
24 и 25 июля погода в районе наступления 11-й гвардейской армии снова ухудшилась. Авиация с обеих сторон активности практически не проявляла. Немецкое командование воспользовалось этим для оттеснения войска армии И. Х. Баграмяна от дороги Орел — Хотынец. Отметим, что в это время войска Брянского фронта уже вышли на ближние подступы к Орлу, в то время как части 9-й армии начали постепенный отход на север из района Кромы. Локальные немецкие контрудары имели успех, и уже 26 июля были вновь заняты населенные пункты, расположенные севернее дороги Орел — Хотынец: Малое Юрьево, Алехино и Алисово. Немецкий контрудар несколько спутал карты советской стороне — ведь именно на 26 июля было намечено и новое советское наступление, в котором должны были принять участие прибывшие в район боев 4-я танковая армия и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Эти силы были предназначены в первую очередь для захвата Хотынца. Ближайшей же задачей танкистов генерал-лейтенанта В. М. Баданова было форсирование реки Нугрь.
Впрочем, командование Западного фронта не откладывало свои планы в долгий ящик. Новое наступление началось уже на следующий день — 27 июля. Погодные условия снова были ограниченно летными, что однако не помешало командованию 1-й воздушной армии организовать массированную поддержку с воздуха. Утром на боевое задание вылетели Ил-2 224-й и 231-й шад. Весь путь до цели экипажи «илов» были вынуждены идти на бреющем полете и только перед самой целью делать небольшой «подскок» до нижней границы облачности, чтобы с пологого пикирования атаковать противника. От цели штурмовики снова вынуждены были уходить на бреющем полете. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, экипажи «илов» несколько
К сожалению, воздушное прикрытие штурмовиков оставляло желать много лучшего. В ряде случаев оно либо вовсе отсутствовало, либо велось истребителями лишь до линии фронта. В частности, из-за неудачного прикрытия 272-го иап, тяжелые потери от атак «фокке-вульфов» из III/JG51 понесла до того успешно действовавшая 231-я шад. Ее 568-й шап лишился в воздушных боях семи самолетов, тогда как еще три штурмовика были сбиты огнем зенитной артиллерии.
Плохая погода стала причиной потерь не только в ударной, но и в истребительной авиации. Так, летчики группы Ла-5 937-го иап, ведомой командиром полка майором А. И. Кольцовым (Герой Советского Союза с 2.9.43), при возвращении на свой аэродром после патрулирования не заметили пристроившийся одиночный немецкий истребитель и тут же поплатились за излишнюю самоуспокоенность. С одной атаки немецкий пилот сбил «лавочкин» начальника ВСС полка капитана И. А. Михайленко, который погиб, а также серьезно повредил самолет майора А. И. Кольцова, в котором после приземления механики насчитали до 20 пробоин. По всей видимости, эту атаку провел Гейнрих Диттлманн (Dittlmann Heinrich) из 7./JG51, успевший одержать до момента своей гибели — 23 февраля 1944 года — 57 побед.
На следующий день, 28 июля, действия штурмовиков по позициям немецкой артиллерии и скоплениям танков в районе Знаменское и Ворошилово продолжились. 231-я шад нанесла массированный удар в середине дня силами 30 Ил-2. С боевого задания не вернулось 5 Ил-2, а еще пять штурмовиков совершили вынужденные посадки. Причиной потерь, как и в большинстве других случаев, были внезапные атаки истребителей — восьмерка Ил-2 586-го шап была внезапно атакована из-за облаков четверкой FW-190, которые с одного захода сбили 3 Ил-2.
Еще более 30 штурмовиков 233-й шад атаковали немецкие позиции на южном берегу реки Нугрь. Эта дивизия понесла накануне, 27 июля, тяжелую потерю — с боевого задания не вернулся ее командир полковник В. В. Смирнов. В своем последнем боевом вылете он вел группу Ил-2 312-го шап в район юго-западнее Болхова. В качестве воздушного стрелка в самолете комдива находился инженер-майор Денисов. Над целью командирский Ил-2 (зав. номер № 7147) был подбит зенитно-пулеметным огнем, потом загорелся в воздухе. Неуправляемая машина рухнула в районе Сухачево.
Согласно немецким источникам, при отражении советских налетов 28 июля отличились пилоты I/JG51 Вильгельм Тайманн (Theimann Wilhelm), боевой счет которого пополнили 5 Ил-2, а также Йоахим Брендель и Гюнтер Йостен, сбившие по два советских штурмовика. Тайманн, доведший свой боевой счет до 45 побед (по другим данным, 55 побед), пропал без вести в ходе воздушного боя уже на следующий день, 29 июля. Карьера же Бренделя и Йостена сложилась весьма удачно: оба пилота, одержавшие соответственно 189 и 178 побед, дожили до конца войны, став одними из наиболее результативных пилотов эскадры «Мельдерс».
Впрочем, «ягдфлигеры» 6-го воздушного флота не избежали в эти дни тяжелой утраты — 27 июля из боевого вылета не вернулся один из результативнейших пилотов I/JG51, кавалер Рыцарского креста — Йозеф «Пепи» Йенневайн (Jennewein Josef), уничтоживший за время Курской битвы 23 советских самолета. Боевой счет аса достиг отметки в 86 побед, из которых 29 составляли штурмовики. Последнюю свою победу немецкий пилот одержал около полудня. В ходе следующего вылета по сопровождению бомбардировщиков Ju-87 ас внезапно сообщил по радио: «Получил попадание в двигатель, лечу в направлении солнца», после чего связь с ним прервалась. На свой аэродром Йенневайн не вернулся. В своих воспоминаниях Рудель писал, что, если бы Йенневайн вял курс не на запад, а на юг, он, по всей видимости, смог бы дотянуть до своих позиций.