Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Горбач Виталий

Еще один результативный бой 7 августа был на счету штурмовиков. 17 Ил-2 235-го шап 264-й шад, которые напали на 27 Ju-87 и 5 Bf-109, идущих встречным курсом. Экипажи Ил-2, имевшие превышение, атаковали противника под ракурсами 2/4 и 3/4 с расстояния 150–50 метров. В результате было заявлено об уничтожении 5 Ju-87. Ответным огнем немецких истребителей было сбито 3 Ил-2. Как мы уже отмечали выше, потери Ju-87 за 7 августа составили, по немецким данным, всего три самолета.

В боях южнее Богодухова приняли активное участие также два противотанковых отряда 4.(Pz) и 8.(Pz)/SchG2, действовавшие на самолетах Hs-129В-2. Потери «конкурентов» наших Ил-2 были весьма чувствительны. 7 августа от огня зенитной артиллерии было потеряно два «хеншеля». На следующий день потери составили уже 4 штурмовика.

Еще один Hs-129В-2 разбился на аэродроме Полтава из-за неисправностей двигателей. 9 августа был сбит огнем с земли один «сто двадцать девятый», а другой штурмовик получил повреждения. Таким образом, всего за три дня активных боевых действий — с 7 по 9 августа — 4-й и 8-й отряды в основном от зенитного огня лишились 9 самолетов.

Как мы уже отмечали, начиная с 8 августа на земле шли напряженные бои между передовыми частями 1-й танковой армии и дивизиями СС «Мертвая голова» и «Рейх». Если 8 августа части армии М. Е. Катукова продвижения вперед не имели, то уже на следующий день удалось форсировать реку Мерла и сделать 15-километровый рывок на юг, к реке Мерчик, освободив населенные пункты Мурафа и Хрущевая Никитовка. Однако по итогам этого непростого дня 1-я танковая армия вынуждена была перейти к обороне. 8 и 9 августа число воздушных боев, проведенных над расположением 1-й танковой армии, было ничтожно мало. Во многом причиной снижения интенсивности воздушных боев служили плохие погодные условия. И советские, и немецкие документы отмечают, что из-за них летчики, а иногда и целые группы вынуждены были совершать посадки на ближайших аэродромах, а порой и на первой попавшейся площадке.

Несмотря на то что общее число вылетов немецкой авиации, согласно советским данным, снизилось, значительно активизировались действия истребителей-«охотников». Оперсводки 2-й воздушной армии за 9 августа отмечают, что атаки «мессершмиттов» были весьма эффективны. «Патрулирующие истребители парами „ассов“ оказывали сильное противодействие боевой деятельности наших ВВС производя внезапные атаки, после чего выходили из боя», — говорится в оперсводках армии [333] . Кроме того, пилоты JG52, не ограничиваясь атаками советских самолетов, также вели свободную охоту за автомобилями в ближнем советском тылу. Списки побед I и III/JG52 9 августа (II/JG52 была снова переброшена на Тамань) упоминают о 13 сбитых советских истребителях и одном «Бостоне» из разведывательного 454-го бап, который стал жертвой пилота 8-го отряда Карла-Хайнца Мельтцера (Meitzer Karl-Heinz).

333

ЦАМО РФ. Ф. 302. Оп. 4196. Д. 30. Л. 19.

Несмотря на плохую погоду, несколько раз в воздухе показывались и крупные группы бомбардировщиков численностью до 30–40 машин, однако перехватить их удавалось далеко не всегда. Тем не менее один из боев, проведенных 9 августа пилотами 41-го гв. иап, не только в очередной раз подтвердил их высокий класс, но и заслужил высокую оценку командования 2-й воздушной армии. Ведомая испытанным асом полка капитаном А. Г. Павловым, шестерка Ла-5 в районе Богодухова атаковала 4 He-111, шедших под прикрытием 4 «мессершмиттов». Атакуя бомбардировщики, капитан А. Г. Павлов первой же очередью, как написано в документах дивизии, сбил фонарь стрелка одного из «хейнкелей». Немецкий самолет загорелся, и из него один за другим выбросились четыре члена экипажа, приземлившиеся в районе Малая Синявка. Еще один He-111 оказался сбит младшим лейтенантом В. Я. Галицким.

Установить противников советских летчиков в этом бою непросто. Группа III/KG55 в этот день потеряла два He-111, один из которых был сбит западнее Белгорода, а второй потерпел катастрофу под Днепропетровском. Жертвой зенитной артиллерии в районе Белгорода стал еще один He-111 из состава 14.(Eis)/KG27 кавалера Рыцарского креста лейтенанта Карла Шмида (Schmid Karl). Только предположение, что в пылу боя советские пилоты неверно определили тип вражеских машин, ставит все на свои места. Немецкие источники отмечают потерю в

воздушном бою практически в одном месте двух Ju-88А-4 из состава 5./KG3.

Пока в воздухе время от времени происходили отдельные воздушные схватки, обстановка на земле принимала все более нежелательный для советской стороны оборот. Мы уже видели, что после овладения Богодуховом наступление 1-й танковой армии развивалось с большими трудностями, натолкнувшись на упорную оборону дивизий СС. Однако, как ни странно, ни в штабе Воронежского фронта, ни в Ставке уловить изменения в обстановке не смогли. Так, после перехода 1-й танковой армии 9 августа к обороне генерал Н. Ф. Ватутин отправил М. Е. Катукову распоряжение, в котором называл его решение «абсолютно неправильным». По мнению комфронта, 1-я танковая армия имела перед собой лишь «потрепанную дивизию „Райх“». В свойственной ему оптимистичной манере Н. Ф. Ватутин приказывал, найдя слабые места в обороне противника, «нанести сильный удар ему по флангу и тылу, окружить и уничтожить» [334] .

334

Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15. (4–4). Москва, 1997. С. 288.

Это распоряжение во многом отражает то двойственное положение, в котором находился командующий Воронежским фронтом. С одной стороны, обеспокоенный тем, что ударная группа 1-й танковой армии значительно вырвалась вперед, он еще накануне 8 августа издал приказ на организацию прочной противотанковой обороны с использованием танков, артиллерии, противотанковых ружей и мин. С другой — Н. Ф. Ватутин не мог не выполнять директивы Ставки, согласно которой задачи, поставленные перед командованием фронта, и в частности перед 1-й танковой армией, на 10 августа, предполагали перехват дороги Харьков — Полтава на участке станций Ковяги и Валки с последующим продвижением на юго-запад через Карловку на Полтаву.

Армии М. Е. Катукова не оставалось ничего иного, как с утра 10 августа вновь перейти в наступление. Бои развернулись на рубеже реки Мерчик, на южном берегу которой уже во второй половине дня удалось захватить несколько плацдармов. Воздушная обстановка в эти дни над 1-й танковой армией была достаточна спокойной. Части 5-го иак, как и оба штурмовых соединения 2-й воздушной армии, в основном содействовали в боях 27-й армии за Ахтырку и Олешню. В то же время 10-й иак, оставшийся прикрывать боевые порядки 1-й танковой армии, боевых столкновений с противником практически не имел. То, что в районе Богодухова в эти дни наступила некоторая разрядка, подтверждают и немецкие источники. Несмотря на достаточно большую активность, которую развил 10 и 11 августа 8-й авиакорпус (было выполнено соответственно 1033 и 1108 самолето-вылетов), его основные усилия были сосредоточены на поддержке 48-го танкового корпуса армии Гота, а также на содействии войскам 1-й танковой армии в районе Изюма.

С утра 11 августа передовые части армии генерала М. Е. Катукова возобновили наступление, выполнив поставленную Ставкой задачу — были захвачены станции Ковяги и Высокополье. По сути, это был последний рывок 1-й танковой армии. Планам советской стороны по прорыву в район юго-западнее Харькова, а также к Полтаве в ближайшее время не суждено было осуществиться. Бои 1-й танковой армии 9–11 августа на рубеже реки Мерчик, как оказалось, были только прологом к тяжелому трехнедельному оборонительному сражению, в районе Богодухова и Ахтырки. Уже во второй половине дня 11 августа противник нанес мощный контрудар по передовым частям армии М. Е. Катукова.

5.6. Отражение контрудара

(11–17 августа. Воронежский фронт)

Итак, по прошествии девяти дней после своего начала, советское наступление на белгородско-харьковском направлении было остановлено частями подошедших дивизий «Рейх», «Мертвая голова» и «Викинг» приблизительно в 30 километрах южнее Богодухова. Все три эсэсовских соединения входили в состав 3-го танкового корпуса, ставшего ядром для нанесения мощного удара по передовым частям советской 1-й танковой армии.