Над сладким Босфором
Шрифт:
– Может быть, кое-что из одежды? Здесь мало красивой, но ты же не можешь покупать для меня одежду.
Сейчас много одежды не понадобится, размышляла Джанет, все еще не в состоянии преодолеть грусть при мысли, что долго не увидит Салли и Гвен. Ей хватит одного-другого летнего платья, потому что все каникулы придется провести в саду с книгой.
– Да, конечно… – ответила Гвен. – И все-таки, если что-нибудь надумаешь, составь список. Осталось всего три недели. Каникулы начнутся в конце июня.
Гвен ушла. Вскоре зашел Марк с книгами под мышкой.
– У тебя болит голова? – сочувственно спросила Джанет, когда он положил книги на кровать.
– Опять этот проклятый сирокко! Он дул сегодня так сильно, что остановил грузовой паром, и принес ужасную жару. Воздух тяжелый, будто свинцовый. Все вокруг раздражены. Мне еще повезло, что у меня болит только голова. – Он внимательно посмотрел на Джанет. – А с тобой все в порядке?
– Да, на этот раз он, видимо, обошел меня.
– Хорошо. Он уже стихает. – Марк взял две книги и, протянув их, сказал ровным голосом: – Крейг велел передать тебе. Одна – путеводитель по дворцу Топкапы, а другая – об истории Османской Империи. Он сказал, что давно обещал их тебе.
– Да, было дело. – Джанет почувствовала комок в горле. – Поблагодари его за меня, Марк, ладно?
– Он придет завтра, когда ты встанешь, и ты поблагодаришь его сама.
Марк взглянул на сестру и тут же отвел глаза. Она надеялась, что он не заметил, как порозовели ее щеки и задрожали пальцы, когда она взяла книги. За последние две недели Крейг заходил только дважды. Оба раза он держался холодно и отчужденно, и это опять напомнило ей первый месяц их знакомства.
В первый раз он пришел в понедельник, едва вернувшись с Бюйюк-Ада. Джанет уже приготовилась увидеть лед в его глазах и услышать резкий выговор, что не послушалась его предупреждения. Такое отношение она приняла бы легче, чем сдержанные бесстрастные расспросы, которые казались лишенными истинной заботы и внимания.
В прошлый уик-энд Крейг опять уехал на остров и оставался там до вторника, но на этот раз он, видимо, решил остаться дома. Он пришел в воскресенье после ленча. Джанет сидела в саду, удобно приладив забинтованную еще ногу на низенькой скамеечке. Она увидела Крейга издали, когда он шел по узкой полосе пляжа. А в Босфоре, как и всегда, толкались суда и суденышки: одни шли на север, к Черному морю, другие – на юг, к Мраморному.
Крейг вошел в маленькую калитку и быстро широкими шагами поднялся к дому.
Он подошел к Джанет и остановился, молча глядя на нее. Он держался спокойно и прямо, но лицо у него было измученное, под глазами круги. Джанет хотела бы знать, было ли это результатом слишком напряженной работы или он плохо спал, думая о Диане. Наверное, он сильно по ней скучает, решила Джанет.
От Крейга не укрылось, что нога Джанет еще была забинтована.
Он выглядел таким же уверенным и сдержанным, как всегда, несмотря на усталые глаза. Джанет предложила ему сесть, размышляя при этом, были ли в жизни Крейга случаи, когда с него слетала эта холодная невозмутимость. Она чувствовала при нем некоторую
– Большое спасибо за книги, Крейг.
– Пожалуйста. Могу принести еще, если хочешь.
– Спасибо, – повторила она, опустив глаза. Когда она подняла взгляд, то старалась смотреть не на Крейга, а на корабли в проливе.
– Ты выглядишь гораздо лучше. Марк сказал, что рана хорошо заживает.
– Да, я пока не спускаюсь по лестнице, но по комнате уже хожу. Теперь мне совсем не больно.
Такой скучный, неинтересный разговор. Джанет опять оглянулась. Куда сгинули Марк и Тони? Они же сказали, что выйдут в сад вслед за ней. Она снова стала смотреть на корабли.
– Вот они, – сказал Крейг чуть язвительно, словно прочитав ее мысли. Джанет вспыхнула. Он не жалел ее. – Может, теперь ты расслабишься?
– Извини… – сказал Марк и сел, вопросительно глянув на Джанет.
Она удивилась: казалось, он извиняется за то, что оставил ее наедине с Крейгом!
Подошел Тони и, к досаде Джанет, заговорил об экспедиции.
– Четин должен был потренировать их, – заметил Марк, когда Тони пренебрежительно отозвался о молодом турке. – Было просто глупо брать в горы неопытных людей, предварительно не проинструктировав, как вести себя в случае опасности.
– Это был просто несчастный случай, – вставила Джанет, избегая взгляда Крейга. – Нельзя во всем винить Четина.
– Четин виноват во всем! Он опытный альпинист и знает, что почем. Я не понимаю, зачем он потащил вас в горы. – Крейг говорил очень резко, в его тоне отразилась вся его неприязнь к Четину.
Джанет молчала, она по-прежнему не смотрела на Крейга.
– Но это еще не все, как я понял из рассказа Салли и Гвен, – сказал Марк, обращаясь к Джанет. – Вы, оказывается, вымокли до нитки, переходя вброд…
– Нет, это был всего лишь ручей, – быстро вставила Джанет.
– Но вы промокли?
Ей пришлось это признать, и Крейг поинтересовался, как же они сушили свою одежду.
– Намокли только штанины, – ответила она. – Они… они высохли на нас.
– «Они»… – Крейг в гневе сжал губы, но то, о чем он подумал, осталось невысказанным, потому что Марк вспомнил о случае со скорпионами.
Но Крейга интересовали не скорпионы.
– Джанет, – спросил он недоверчиво, очевидно, позабыв о присутствии Марка и Тони, – ты хочешь сказать, что вы спали прямо на земле?
В его голосе слышались менторские нотки, которые вывели Джанет из себя в тот вечер, когда Крейг отослал Четина. Она не верила своим ушам. Он же сказал, что больше никогда не будет вмешиваться, но, видно, совершенно забыл о своем благом намерении: ведь сейчас он явно вмешивался в ее дела. Но почему? Почему его беспокоило, что она делает и куда идет?
– Вы и вправду спали на земле… трое мужчин и три девушки?
– Но послушай, Крейг… – вставил Марк, удивленно глядя на друга. Его, как и Джанет, поведение Крейга озадачило.