Над смертью покоренной
Шрифт:
Образовалась прореха в строю, и тот, кто был с булавой, попытался пролезть. Я же, недолго думая, размахнулся и ударил своей многоликой принцессой, просто вбивая его голову в землю. Она разлетелась, словно арбуз, под таким давлением. Я пошёл дальше, поднимая и раскручивая многоликую.
Удар — и ломается чей-то щит. Парня отбрасывает почти на метр. Некоторые начали отступать, почувствовав ужас от ауры правителя. Некоторые, наоборот, выбрали меня главной целью. Зарядил одному по туловищу. Поймал взгляд второго и использовал взор бездны на нём. Шаг, ещё шаг — я оказался окружённым врагами. И тут же
— Крик мёртвых! — увидел, словно в замедленной съёмке, как у черепов на раскручиваемой булаве раскрываются пасти, а после раздался визг. Такой противный и заставляющий всех схватиться за уши. Кроме меня. Я начал играть в игру «Ударь крота», только вместо кротов люди и они не могут спрятаться.
[1] Жердь — это длинный шест из тонкого ствола дерева.
Глава 19
Путь домой
Удар, ещё удар. С кинжалом было практичней. Не заметил, как крик булавы закончился. Краем глаза вижу летящий в меня камень размером с голову. Не успеваю отпрыгнуть, и снаряд попадает мне в руку, выбивая оружие.
И сразу же со спины на меня накидываются несколько человек с мечами. Кастую поглощение урона, но немного не успеваю, и подмышку пронзает боль. Режущая, противная. Рукой теперь больно шевелить.
Задели всё же, гады. Дальше посыпавшиеся удары я не чувствовал. Увидел, что мою булаву хочет поднять их вождь, но у него ничего не выходит. Она слишком тяжела для него. В это же время за его спиной появился Киран. Что было дальше, увидеть не смог, поскольку меня решили пробить через голову. Несколько костяных клинков полетели в вуаль бездны.
Предчувствие удара включилось само. И почему оно не сработало на удар со спины? Верните интуицию, гады. С ней таких проблем не было. Раньше было лучше. Отвожу голову немного в сторону, и клинки снимают с меня капюшон.
— Порождение Фиола! — закричали нападавшие и отстранились. Под их ноги подкатилась голова вождя. — Вождь?! — мышцы его лица ещё были напряжены и выражали немой крик.
— Мы сдаёмся! — выкрикнул один из бойцов и, отбросив оружие и щит, встал на колени. За ним повторили ещё трое. Как понял, эти люди из одного рода. Ещё один род пожелал сдаться, за ним ещё один. Лишь шесть человек остались и продолжали оглядываться.
— Каменная шрапнель!
— Ледяная стрела! — со спины посыпались заклятья, и этих, которые думали медленнее всего, убили в мгновение ока.
Рана в подмышке почти затянулась. Просто фантастическая регенерация. Возможно, скоро меня придётся расщеплять. Хотя тот же яд может сделать меня овощем, и никакая регенерация не справится. Бессмертный овощ — лучший щит некроманта. Или вонзить клинок в сердце, как вампиру.
— Киран, разберись здесь. Ругор, на тебе рабы и обработка проснувшихся племён. Пообещай им защиту и еду за работу. — Я, как только подобрал свою булаву и сменил свой облик обратно, начал раздавать приказы. Заметил множество косых взглядов в мою сторону.
Рано или поздно они должны были узнать, кем становится их владыка. Хоть сам владыка и не знает, кем он становится.
—
— Ура! — закричал другой, заставляя меня снова дивиться их языку. Ведь «ура» обозначает свет или солнце. Точно не вспомню.
— Грузите раненых! Потом порадуетесь! — ребят можно было понять, ведь это была их первая значимая победа в таком составе. Целый взвод и почти без смертей. Да, несколько человек погибли. Это произошло из-за потери крови. Бойцам ещё не проводили инструктажи по первой медицинской помощи. Хотя с проломленным черепом, как я уже говорил, даже наш лекарь не справится.
Началась работа. Полвзвода грузили раненных в их скакунов, другая половина связывала пленным руки. Я уже решил, что сделаю со сдавшимися. Пусть их судьбу решает народ, который после пойдёт за мной. У них нет шансов остаться. Да и я им его не дам. Но сделать нужно так, словно мы находимся в демократическом обществе. Подло, не спорю, но другого выхода нет. Кто не с нами, тот против нас.
При погрузке раненых к нам наконец пришли. Точнее, вождей отправили в нашем направлении. Нападать на раненых они не стали, что прибавляет им плюсик в копилку. Решили поговорить и не возмущались тому, что неизвестные что-то делают на их земле. Их не трогают, и ладно.
— Доброй ночи, господин. — передо мной сейчас стояло три вождя, и остальные только подходили.
— Доброй. — ответил я тому, кого выбрали говорящим от имени всех. Причём сделали это единогласно. Мужик был стар, такими становятся в пятьдесят. Волосы седые, вроде не стар и не молод, но чувствуешь себя так, что лучше уже лечь в могилку и чтобы тебе никто не мешал отдыхать. Также и он. Синяки под глазами, волосы по плечо, растрёпаны, видно, что собирался впопыхах.
— Мы уважаем законы, выставленные фиолами, всё выполняем, как говорят господа, и готовы пройти с вами мирно. — мужику тяжело далось это решение, но был виден их страх и запуганность, когда они смотрели на своих бывших защитников, стоящих на коленях и ожидавших своей участи.
— Мы не фиолы! — с гневом выкрикнул Ругор. Видимо, данное сравнение, ещё и на земле племён, расчесало старые раны. Я тоже помнил те могилы, которые он вырыл сам, и представлял себе слёзы детей, которые теряли своих родителей.
— Ругор, тихо, сейчас я говорю. — сказал, повернувшись к своему товарищу, а затем снова на собеседника. За ним уже начали собираться вожди других племён из тех, кто находился под защитой Погих.
— А вы, случаем, не те, от кого к нам приходили посланники? — спросил меня всё тот же старик.
— Да. Ваши люди отказались от езды на наших животных, сейчас идут где-то в пустыне. А вот посланники Погих кормят червей и платят за своё отношение.
— Вы их убили, и потом, получается, пришли и наказали обидчика?
— Да. Как видите, мы победили их вождя. — я махнул рукой в сторону, где лежала его голова и недалеко тело. Лицо того, кто со мной говорил, нахмурилось.
— Вижу, и без защиты мы теперь от горного зверя.
— Зато теперь наших дочерей почём зря таскать не станут и силы у племени перестанут забирать, — ответил вместо меня мужик, который стоял у главного за спиной. Сказал он это своему вождю, но так, чтобы и я услышал и понял, на чьей они стороне.