Над Землей
Шрифт:
Остатки его семени брызнули не в Анастасию Сергеевну, а в совершенно неизвестную женщину, скорее в молодую девушку. Все пространство изменилось, руки обхватившие волосы молодой брюнетки были покрыты татуировками. Глеб понял, что находится в теле другого мужчины, хотя продолжал чувствовать последние отголоски наслаждения. Он даже не управлял телом, только видел чужими глазами, слышал чужими ушами и чужой детородный орган ощущал своим.
Ему нравилось, что мужик нашел в себе силы не остановится, продолжая скользить по загорелому животу и без того смуглой метиски. Судя по ее стонам на ней прыгал некий Брайан, он находился в гостинице одной их южных стран. «Брайан» только начал
– Повторим или хватит? Время у тебя еще есть.
– Давай лучше через недельку, сержант уломал офицеров отпустить нас погулять на пол денька, – выговорил чужими устами Глеб.
– Ну смотри.
Они лежали в обнимку, Глеб глазами солдата оглядывал просторы родной земли. Вскоре он заснул и через некоторое время в объятиях Анастасии Сергеевны.
– Ну ты чего Сычев? Хочешь, я тебя еще разок заведу? Все обязательно получится, – она села на сверху, погладила его голени своими гладкими ступнями, положила пальцы на губы, но быстро спустила их на шею. Ей захотелось помассажировать юнца.
– Так не получится, – отрезал Глеб.
– Почему?
– На стол.
Он встал, приподнял ее за ягодицы и, облизывая сахарные ключицы, потащил к столу. Около стола его член снова затвердел. Они приступили к половому акту, но за дверью послышались звонкие шаги. Это была вахтерша – пожилая ворчливая женщина. Как назло, она очень быстро ходила. Глеб почувствовал сильное сердцебиение директрисы, да и сам сильно испугался. Он понял, что самое время переключиться на правый глаз.
Перед ним сформировалась знакомая по учебникам Солнечная система. Внимание переключилось на пульсацию солнца, оно светилось в очень ускоренном режиме. Казалось, что солнце сердечная мышца, а его лучи как будто быстро переливающаяся кровь. Столь же грандиозно протекал другой волнующий процесс: к Юпитеру стремительно приближались кометы, стало отчетливо видно, как их траектория может пересечься с Землей. Глеб решил вмешаться, легким жестом руки перенаправив все кометы в сторону Юпитера. Опасность миновала, можно было отвлечься на левый глаз.
Настенька тяжело дышала носом, испугано вслушиваясь в шаги за дверью. Вахтерша решила, что ей послышалось, поэтому решила развернуться обратно. Страх только раззадорил похотливую парочку. Юноша вертикально поднял Настины ноги, опёр их на свои плечи и продолжил процесс. Если бы не развратный взгляд партнерши, возможно, ему бы не хватило сил, но всё закончилось благополучно. Валявшийся под столом талисман громко завибрировал.
Что это? – испугалась директриса.
– Мне пора, – Глеб безразлично чмокнул ее в губы, поднял с пола талисман, затем нажал алую кнопку.
– Соседи вызвали лифтера, – сказал Эон. Сейчас я уменьшусь в размере, спрячь меня в портфель. Продолжим в безопасном месте.
Инопланетянин схватил его ладонь, подпрыгнул в воздух и через пол секунды очутился на ладони. У Глеба около закружилась голова, он поморгал глазами, потом вместе с талисманом положил Эона в портфель. На первом этаже стояло два соседа с лифтером, он неуклюже поздоровался и выбежал на улицу. Первое, что пришло в голову: «навестить Льва Толстого. В заброшенном здании на Комсомольской улице давно никого нет, только на стене красуется суровое граффити прозаика: «вряд ли с утра пораньше там будет хоть один неформал».
– Ты читаешь мои мысли, нам лучше всего
– Может к Достоевскому? Это ты читаешь мои мысли, – фыркнул Глеб.
– Ты не догадываешься, что только сейчас произошло?
– Мне интересно узнать! Одно могу сказать – было очень приятно, во мне до сих пор затухает удовольствие.
– Ты погрузился в один из множества узлов. Вся ваша жизнь как паутина покрыта этими узелками. Одни узлы вы постоянно ждете, от других пытаетесь скрыться.
– Хм, я в замешательстве. Сейчас мы идем по улице. Что же это за узел?
– Обыкновенный узел ходьбы, один из самых распространённых. Вместе с тобой сейчас идут около миллиарда человек. Каждый в свою сторону, но все объединены ходьбой, на данном этапе вы как спортивная команда подчинены единому процессу.
– Какая еще команда? Сейчас никому нет до меня дела.
– Ты даже не представляешь насколько иллюзорно одиночество. Нет ни одной эмоции, ни одного чувства, которое бы ты переживал в одиночку. Будь то секс, вкус газировки или головная боль, все это протекает в пространстве отдельно от человека. Вы люди пропускаете через себя ощущения, которые бурлят в, казалось бы, мертвом космосе. Он и впрямь был бы мертв, если бы не ваши жизни.
– Отлично, но в чем здесь иллюзия одиночества? Без тебя, я бы сейчас шел совершенно один.
– Ты бы ходил с миллионами других людей, которым тоже мерещится, что они идут одни. Через минуту кто-то остановится, чтобы завязать шнурок, но как же они ошибаются, когда думают, что шнурок развязался только у них.
– А у кого еще как не у них?!
– Они попадут в узел развязанного шнурка, в этот момент окажутся в совсем другой команде, затем некоторые из них чихнут, что сразу перенесет их в следующую команду с другим узлом. Потом кто-то включит любимую песню, та же самая песня заиграет или уже играет на разных участках планеты. Даже если ты слушаешь мелодию в одиночку, кто-то обязательно прослушивает похожие музыкальные мотивы либо вспоминает их. У людей индивидуально только время. Никто не испытывает твои чувства ровно в той последовательности, в какой испытываешь их ты. Хотя не исключены большие сходства.
– Интересно, в какой из узлов попал Гагарин, когда крикнул «Поехали»? Неужели на тот момент кто-то еще летел в космос? Всё это звучит странно.
– Он не только летал в космос, но также дышал, моргал, переживал волнение и думал примерно о том же, о чем думал Королев со всей его командой. Полет во многом пересекался с зонами турбулентности гражданской авиации. Гагарин отличился тем, что пропустил через себя новый узел, который быстро распространился в пространстве. Любой новый узел с кого-то начинается, затем нарастает как снежный ком. В самом начале пути он всегда пересекается со множеством похожих процессов.
– То есть если кто-то прямо в эту секунду встречает смерть с нераскрытым парашютом, обязательно в эту же секунду кто-то падает вместе с ним или хотя бы летит с балкона многоэтажки?
– Если не в реальности, уж точно в чьих-то реалистичных снах это происходит. Иногда при выходе из астрального тела. Когда дело дойдет до удара о землю, страх парашютиста изменится, он не ощутит ничего кроме боли. Резкую физическую боль человечество переживает каждую секунду – парашютист присоединится ко всем страдальцам. Те, кому снился сон, моментально проснутся. Они все на пару мгновений станут частью одной команды. Точно так же как твой половой акт с Анастасией Сергеевной был всего лишь частью коллективной оргии. Ни одно пережитое мгновение не уникально.