Надеюсь, она не узнает

Шнайдер Анна

То есть она, Луна, меня встретила.

Таких совпадений не бывает… Интернет слишком боль-шой!

Невозможно это…

Практически не-воз-мож-но!

Хороший всё-таки диван мы купили с Риточкой…

Так! Подожди! Луна написала мне первой… Так? Так!

Сейчас полежу немного и дойду до кровати…

Господи, как же я пьян…

А где Луна нашла меня?

Сейчас… ещё немного…

Не вспомнить… Не могу… Вроде бы она писала где… в начале… в самом начале…

Где ты нашла меня, Луна?

А где телефон? ...Надо ещё раз это… как его… разговор прочитать… Где телефон?

…Ещё немного и пойду…

25

Вера

Разговор

с Хэнгом действительно помог отвлечься. От всего. И от Кира с его Миленой, но особенно — от визита Кости. Я видела и ощущала, что он искренне сочувствует мне, переживает, поэтому сердиться на него настолько сильно и обжигающе, как раньше, больше не получалось.

Что бы я делала, будь на его месте? Попыталась представить. Правда, я не общалась с девушкой Кости, только видела её пару раз и помнила имя — Рита. Но только благодаря тому, что они с Киром, бывало, говорили про неё в переписке. Точнее, Кирилл говорил, отпуская типичные для себя пошлые шуточки. Мне всегда нравилось поведение Кости, который не позволял Киру оскорблять Риту и каждый раз одёргивал его. Сомневаюсь, что Кир стал бы одёргивать Костю, если бы тот вздумал пошленько пошутить про меня, тем более что Кирилл и сам периодически проходился по моей персоне. Уважением ко мне со стороны мужа давно даже и не пахло…

В общем, если вообразить, что я общаюсь и с Костей, и с Ритой и тут вдруг узнаю, что у Кости есть любовница… Стала бы я открывать на это глаза Рите? Или хотя бы намекать? Или предпочла бы остаться в стороне?..

Если быть до конца честной с собой, то… не знаю. Скорее всего, я промолчала бы. И дико злилась, что в принципе оказалась втянутой во всю эту грязь, которая меня не касается. А раз втянули, то я вроде как становлюсь соучастником, причём не по собственной воле, а по воле собеседника, который решил поделиться со мной собственным восторгом. Так было у Кира, да. Он делился с Костей своим восхищением Миленой, сравнивал её со мной… Не в мою пользу, естественно. Мой школьный товарищ вяло отпихивался и — да — шуточки про нас с Миленой не поддерживал. Скорее, пытался устраниться, но Кир ему не давал, день за днём заводя разговор об одном и том же.

Да, нужно быть справедливой: Костя не заслуживает того, чтобы я на него сердилась и обижалась. Случившееся — дело рук, точнее, члена Кирилла. И теперь, после того, как мы с Костей… хм… поговорили — я начала понимать, что друг и сам был, мягко говоря, не в восторге от ситуации, в которую его добровольно-принудительно макнули. Он вёл себя как человек, которому тяжело и неприятно. И который мне сочувствует. Мне, а не Киру…

Про объятия я предпочла не думать — отчего-то воспоминания о тёплых руках Кости, которые легко гладили меня по спине, превращались в целый табун волнующих мурашек и тяжесть внизу живота. И сразу становилось стыдно. Нет, не перед Киром — перед ним мне не было бы стыдно, даже если бы я переспала с доставщиком пиццы.

Перед Костей. Он всё-таки мой друг, поддержал меня, как мог, — а я при этом умудрилась погрузиться в чувственность и ощутить желание по отношению к нему. Знал бы он — офигел бы, наверное. Между нами, несмотря на все детские подколки, никогда ничего не было, кроме дружбы.

Интересно… а могло бы быть?

Почему-то эта мысль выбила меня из колеи, причём

надолго. Я пыталась представить, что рядом со мной не Кир, а Костя… и это неожиданно волновало до мурашек. Особенно когда я воображала нас не за кухонным столом, а в кровати. Как он трогает меня, как целует…

Неловкость и стыд усилились, и я даже сходила в ванную, умыла лицо, остужая горящие щёки. Кошмар! Надеюсь, Костя о подобных моих фантазиях никогда не узнает.

26

Вера

Кир вновь пришёл раньше. Хотя как — раньше… Просто последние полгода он приходил сильно позже, поэтому нынешнее почти вовремя воспринималось мной как раньше. На самом деле — не более чем на полчаса. Но мне и этого хватило, чтобы встревожиться.

Что опять? Ресторан? Или он что-то другое придумал? Учитывая тот факт, что Кир в очередной раз притащил домой веник — то есть букет алых роз, снова забыв о том, что такие цветы любит Милена, а не я, — значит, что-то всё-таки придумал.

Я к этому времени чувствовала себя выжатым лимоном — Катя после сна гиперактивничала, гулять мы не пошли из-за сильного дождя со снегом, поэтому дочка методично растаскивала квартиру по камешку. И к половине седьмого, когда Кирилл появился на пороге дома, я чувствовала только дикое желание лечь и уснуть. Можно прям посреди коридора.

Поэтому, когда Кир встал передо мной на колени, я даже не особенно удивилась. Пусть хоть танец маленьких лебедей исполняет.

— Верунь, — муж улыбнулся своей фирменной улыбкой: «Кто молодец? Я молодец!», — знаю, что виноват, в последнее время уделял тебе мало внимания из-за проблем на работе…

Хм, интересно, что сказала бы Милена, узнав, что Кир назвал её «проблемой на работе»? Да уж, проблемка. Когда ты каждое утро начинаешь с минетика в туалете — это же жуткая проблема, разве нет?

Вот у меня каждое утро начинается с высаживания Кати на горшок. И никаких проблем. Вообще!

— Надеюсь, ты меня простишь, — с пафосом продолжал Кир. А я сразу вспомнила, как он писал Косте: «Надеюсь, она не узнает». Забавно… Если не узнаю, то и прощать вроде бы не за что, так? Тогда за что же он извиняется? — И чтобы легче было прощать… вот!

Муж достал откуда-то из-за спины продолговатый футляр, такой же алый, как и букет. Я равнодушно на него покосилась, а Катя, само собой отреагировав быстрее замученной и заторможенной матери, схватила протянутое Киром и с визгом бросилась в гостиную.

— Эй! — искренне возмутился муж, пока я почти дьявольски хохотала над этой ситуацией. — Катя! Отдай! Это маме!

— Не дай, не дай, не дай, не дай! — восторженно раздалось уже из комнаты, и рассерженный Кир ломанулся следом. Я схватила его за пиджак, едва не оторвав воротник, и остановила на пороге.

— Донт вори, би хэппи, — вздохнула, глядя на обескураженное лицо Кирилла. — Провожу ликбез. Чем старательнее ты пытаешься что-то отнять у ребёнка, тем больше он сопротивляется, а потом ещё и орать начнёт. Громко.

Кир нахмурился.

— Тогда… как?

Как… как жаль, что мне некуда уйти. Я бы свалила прям сейчас из этого кошмара, в котором жила последние полгода.

— Никак. Либо жди, пока сама отдаст, либо пытайся отвлечь.

— Как?

— Иди лучше на кухню, — хмыкнула я, закатив глаза. — Цветы в воду поставь, поужинай. А с Катей я сама разберусь.