Надежда (Книга стихов)
Шрифт:
Или вовсе - наширяется
И вползает за баранку.
...Перегонщики
"Икарусы"
Как механики чинили
На морозе в тридцать градусов
И опять лимит чернили.
Мерзлый, волею-неволею
Забегал я в их вагончик.
А потом меня уволили,
Так что не был спор закончен.
Как вы нынче, перегонщики?
Неужели вновь сердиты?
Спор какой идет в вагончике,
Если больше нет лимита?
Может,
И уже не так вам туго?
Или вовсе перессорились
И ругаете друг друга?
Вам и то, и это надо бы,
Но когда нехваток тыщи,
Уж кого, а виноватого
Даже не ища отыщешь.
88
ПЛАТФОРМА 126-го КМ
Времена напористы
Свыше всякой нормы.
...Ожидаю поезда
У лесной платформы.
Времена напористы,
Но отнюдь не скверны...
Ожидаю поезда,
Утишаю нервы.
Было всяких вывертов
Больше, чем донельзя...
Ноги в джинсах вытертых
Вытянул на рельсы.
Были силы вынести
Бед чередованье,
Так что в неподвижности
Есть очарованье.
Дел - вагон с тележкою,
Что ж не беспокоюсь?
Отчего блаженствую,
Ожидая поезд,
И в начале августа
Таю от соблазна
Крикнуть вроде Фауста:
"Стой, ведь ты прекрасно!"?
Шевельнуться боязно
Поврежу вдруг лесу...
Ожидаю поезда,
Нужен до зарезу.
87-88
БОЛЬШИЕ БАТАЛЬОНЫ
Бог на стороне больших батальонов.
Вольтер
Они во всем едины,
Они не разделены,
Они непобедимы,
Большие батальоны.
Они идут, большие,
Всех шире и всех дальше.
Не сбившись, не сфальшивя:
У силы нету фальши.
Хоть сила немудрена,
За нею власть и право.
Большие батальоны
Всевышнему по нраву,
И обретает имя
В их грохоте эпоха,
И хорошо быть с ними,
А против них быть плохо.
Но всю любовь и веру
Все ж отдал я не богу,
А только офицеру,
Который шел не в ногу.
88
В БОЛЬНИЦЕ
I
Старик ворчит. Он стар.
С того небось ворчит.
С того, что слаб, что сдал,
Ворчание как щит.
Ворчание как круг,
Чтоб не уйти на дно.
Ворчание как друг,
И с ним оно давно.
На фронте, может, был,
А может, и сидел,
А нынче хвор и хил
И вовсе не у дел.
И ты к нему не лезь,
Хотя вы с ним равны,
И на свою болезнь
Гляди со стороны.
II
До смерти было далеко,
Но до испуга
Постукивало домино,
Но звук был глуше писка.
Из капельницы сильный жар
По шлангу капал в руку,
И я в ночи соображал,
Идти откуда звуку.
В окно с больничного двора?
А может, из котельной?
Но доминошная игра
Спех обрела хоккейный,
Как будто заскользили вдруг
Игрушечные клюшки,
И равномерным был тот стук.
Но я лежал в отключке.
88
АРИТМИЯ
Изволнуешься, мамма миа!
Ливнем с лысины лупит пот,
Маляриею аритмия,
Закусив удила, трясет.
Припустила в охотку, ходко,
Так, что слева вовсю горит...
Заполошная идиотка,
Где посеяла прежний ритм?
Махи как умудрилась вымахать?
Что за дикое баловство?
С чистой рыси почти на иноходь
Перекинулась для чего?
Продолжаешь пороть горячку,
В страх кидаешь меня и в дрожь,
За проскачкой даешь проскачку
И не знаешь, куда несешь...
Перепуганы все родные,
И сочувствуют нам друзья.
Ты одумайся, аритмия,
Ты их выслушай. Так нельзя.
Опасаются: мне не выехать...
Но не зря ли тебя кляну,
Потому как любая иноходь
Веселей, чем ни тпру ни ну.
88
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Люблю железную дорогу
Всей памятью и всей душой
И ту, что далеко-далёко,
И ту, что тут, при окружной.
Мне запах мил угля и дыма
И гари ветровой глоток,
Они никак непобедимы,
Хоть перешли давно на ток.
Подросток, говорят, несносный
Дерзил и убежать грозил,
Но товарняк четырехосный
Его от немцев вывозил.
И я остался благодарным
Всем рельсам, всем вокзалам сплошь.
И ежели теперь с товарным
По чистоте купейный схож
И все, кто ездит, воем плачут,
И разрывает поезда,
Железную дорогу, значит,
За прошлое люблю тогда.
88
СТЫД
Вырос я едва-едва,
Замаячило
Мне занятие - лафа
Не бей лежачего.
Целый век себе лежи
Нога на ногу
По велению души,
Вроде пьяного.
Паста вверх не лезет из
Ручки шариковой
С карандашиком возись,
Звук нашаривай.
И на сердце нет греха
Сожаления,
И идет себе стиха
Сочинение.
Но сегодня мне впервой
Стало совестно,
И зачем-то сам с собой
Начал ссориться.