Надежда шепчущих теней
Шрифт:
Совсем небольшая улица показалась очень длинной… Подхожу к ближайшему дому и в панике начинаю стучаться.
— Пожалуйста, кто-нибудь откройте! Помогите! — жалобно горланила под дверью, изо всех сил стараясь не упасть прямо под порогом.
Никакого ответа не последовало… Даже свет не загорелся… Либо никого нет дома, либо тут сейчас никто не живет… Пожилые люди и дачники любят строить себе подобные домики и жить здесь лишь летом, оставляя дома пустующими на зиму.
Делать нечего, придется влезть в дом
За забором послышался возмущенный мужской голос.
— Ты смотри, внаглую воровать полезли! Ну сейчас я им задам. Я им за прошлый год сполна воздам, хитрецам!
Испуганно оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с пожилым мужчиной, одетым в простой теплый тулуп и шапку-ушанку. В руках он держал что-то наподобие ружья.
— Ты смотри-ка, еще и девчонка вдобавок. Ну сейчас ты у меня получишь! — крикнул он, начиная прицеливаться.
В этот момент я забыла о холоде и стала пытаться объясниться.
— Нет, стойте, вы неправильно поняли! Мне просто нужна помощь! — лепетала испуганно.
— Помощь тебе на том свете понадобится, чертовка! — огрызнулся мужчина. Несмотря на дикую метель я понимала, что он вот-вот нажмет на курок…
Резко дергаюсь и начинаю бежать прочь, выбегая на дорогу. Позади слышу гневные возгласы моего обидчика.
Сколько я так бежала трудно сказать — лишь перестав слышать его крики и выстрелы я наконец-то успокоилась и сбавила темп. И теперь боль от пронзавшего меня холода вернулась с новой силой, усиливаясь эффектом усталости от моего марафона.
Теперь мое положение точно не завидное, ибо долго я так не продержусь…
Впереди вижу еще один пошарпанный деревянный дом с открытой калиткой. Из последних сил ковыляя по заметенной снегом дорожке, я дошла до порога и стала стучаться. Стук выходил не громкий, ибо я уже была на волоске от потери сознания.
Спустя еще несколько стуков и пару жалобных выкриков я в итоге не выдержала и рухнула под дверью. Мое тело окончательно обессилело… Глаза сами закрываются и я ничего не могу поделать…
Кто бы мог подумать, что спустя столько разных передряг мою жизнь отнимет обычный смертельный холод…
* * *
В чувство меня привел яркий свет и витающий в воздухе запах лекарств. Открыв глаза, обнаруживаю себя в каком-то больничном помещении, похожем на палату. На соседней койке справа сидит молодая девушка. Я повернула к ней голову и пыталась заговорить, но в итоге вышло лишь бессвязное мычание. Завидев мою активность, она вскочила с кровати и выбежала из палаты. Через несколько секунд она вернулась с женщиной, одетой в традиционный белый медицинский халат и черные брюки. На шее у нее висел стетоскоп, а в руках она держала ручку и какие-то документы.
— А
— Я… Что со мной? — лениво выдавила из себя слова.
— Несколько сильных обморожений, общее критическое переохлаждение… Однако ни одной конечности в ампутации не нуждается… Если честно я поражена: либо у тебя крепкий организм, либо ты очень везучая… Для тех условий, где тебя нашли ты очень легко отделалась…
— Думаю все же мне повезло, — болезненно выдавила из себя. — Не подскажете какой сегодня день?
— Сегодня двадцать первое января. Ты провела без сознания сутки, — ответила врач без каких-либо сомнений. Мельком я разглядела год, написанный на документах, которые она держала в руках. От осознания всего ужаса ситуации сердце учащенно забилось от волнения, а голова нещадно заболела…
Двадцать четвертого января должен был пройти тот самый экзамен в университете, после завала на котором я была призвана Эланой! Я попала в свое же прошлое!
Мое недомогание заприметила и сама врач.
— Эй-эй, ты чего так разнервничалась? Все будет хорошо — с твоим львиным организмом наверняка уже завтра на ногах будешь! Номера каких-нибудь родных помнишь?
Номера… С этим все немного хуже… Если я права в своих догадках, то в этом мире сейчас две меня — я и моя младшая копия. Мне нельзя с ней пересекаться как минимум до “часа икс”. Родители думаю тоже зададутся вопросом как их дочь оказалась практически голышом на тридцатиградусном морозе… Нет, уж им точно звонить нельзя.
Женщина продолжила озарять меня выжидающим взглядом, держа наготове ручку. Собравшись с духом, я устало прошипела десять цифр мобильного номера.
— Чей это номер?
— Моей подруги Надин.
Боюсь на данный момент подруга детства — единственная, на кого я могу рассчитывать. Если память меня не подводит, то в эти дни младшая “я” с ней нигде не пересекалась, а значит вероятность нашей встречи минимальна.
— Ладно, за неимением большего сойдет, — ответила врач. — А имя свое не подскажешь? При тебе не было документов, а мне надо бы узнать откуда ты…
Так, свою настоящую фамилию ей разумеется говорить нельзя — моментально отыщет моих родственников или вообще распорядится доставить меня к родителям. Мой псевдоним — Кэти Олдис, всегда так мне нравился, что именно этим именем я представилась на Асдароте, но здесь такое имя будет звучать странно.
— Катерина Алдесеева, — промямлила первые попавшиеся на ум слова. — Родственников у меня нет: я из детского дома и не поддерживаю контактов с воспитателями. Моя подруга придет и заберет меня.