Надежда умирает последней

Аньярская Рина

До слуха женщины донеслись странные слова:

– Матушка, я думаю, что Вам пора приготовить ужин на пять персон.

Женщина несколько секунд в изумлении смотрела на сына, сначала посчитав, что он бредит. Но, встретившись с ясным взглядом Мишеля, Анриетта де Сентон поняла, что слова свои молодой человек произнёс в здравом уме.

– Сынок, что ты хочешь сказать? – насторожилась женщина, почувствовав, как ускорило темп материнское сердце.

– Скоро

приедут Ганц и Ленитина. Поверьте мне, матушка, я это наверняка знаю.

«Иногда мне кажется, что мой сын – пророк…» – подумала Анриетта и попятилась к двери. Довольно проворно сбежав по лестнице, словно ей не было сорока с хвостиком лет, хозяйка дома вошла в большую гостиную с камином, возле которого грел ноги Бель Эр.

– Антуан! – надрывным шёпотом произнесла женщина, заставив супруга обернуться.

– Что такое, Етта?

– Мишель, – медленно приближаясь к мужу, едва слышно выговорила мадам де Сентон. – Наш мальчик… Он снова говорит странные вещи… Он уверил меня, что скоро здесь будут Ленитина и её жених.

– Так и сказал? – подскочив со скрипучего старого стула, воскликнул хозяин дома. – Что они уже едут?

– Да, он сказал готовить ужин на пятерых, что дети скоро будут здесь! – всплеснула руками Анриетта.

– Мишель никогда не ошибался насчёт сестры,– беря жену за руки, задумчиво проговорил Бель Эр. – Значит, они действительно уже рядом!

Словно в подтверждение слов барона, за окном раздался стук колёс подъезжающей кареты. Супруги кинулись к стеклу. Во двор, громыхая, словно колесница Зевса, въехал огромный экипаж, запряжённый четвёркой каурых лошадей. Кучер ловко затормозил, и через несколько секунд дверца широко распахнулась. Из кареты, придерживая ножны, выпрыгнул Ганц и протянул руку, чтобы помочь выйти спутнице. Из глубины экипажа показалась изящная туфелька и полы голубого платья с серебряным шитьём, покрытого бархатным модестом. Через секунду у порога отчего дома стояла и сама мадемуазель де Сентон.

Родители поспешно покинули гостиную, чтобы встретить дочь. Слёзы радости брызнули из глаз баронессы. Ленитина с восторженными возгласами бросилась к родителям. Отец и мать заключили дочь в объятия. Глядя на умильную картину, фон Баркет почувствовал, как защипало в глазах и защекотало в горле. Смахнув с ресниц непрошеную слезинку,

молодой человек с улыбкой подошёл к невесте и своим будущим родственникам.

Мать и дочь наперебой говорили, задавали вопросы, плакали, смеялись и снова плакали. Глава семьи увёл женщин в дом, Ганц последовал за ними. Дав возможность невесте вдоволь наговориться с родителями, немец поднялся в спальню к Мишелю, чтобы помочь ему одеться и сесть в кресло-каталку. Наследнику барона не терпелось увидеться с сестрой, о чудесном освобождении которой он видел красочный сон несколькими минутами ранее.

В доме Сентонов всё преобразилось. Казалось, что заулыбались даже статуэтки в секретере, ярче засияли окна и зеркала, а мельхиоровые столовые приборы так заблестели, словно сами были сотканы из солнечных лучей.

Услышав зов жениха из комнаты брата, Ленитина легко взбежала по лестнице и приблизилась к спальне Мишеля. Не без дрожи в сердце толкнула она тонкую створку, ожидая увидеть изнеможённое болезнями исхудалое лицо молодого человека. Он сидел на кровати полностью одетый, а Ганц подкатывал к другу кресло.

– Мишель! – воскликнула девушка.

– Лени! – обернулся наследник барона, протянув к ней руки.

– Мишель! – повторила Ленитина и бросилась к брату, чтобы крепко его обнять.

И слёзы радости, едва успевшие высохнуть, снова ручьями потекли по её щекам.

– Я знал, что именно сегодня ты приедешь, сестрёнка!

– О, Мишель, как я соскучилась! – ответила девушка и, отстранившись, посмотрела в глубокие глаза брата. – Ты и представить себе не можешь, как мне было тяжело без вас!

– Знаю, знаю, моя маленькая… – погладив сестру по кудрям, ласково произнёс юноша. – Я очень рад, что ты вернулась, я очень тебя люблю!

– А я тебя!

Брат и сестра снова крепко обнялись, умиляя Ганца. Разомкнув объятия, Ленитина аккуратно поправила причёску Мишеля и поцеловала его в обе щёки.

Вечер в доме Бель Эров ознаменовался самым торжественным ужином за последний год. По такому поводу баронесса даже пригласила стряпуху из лавочки неподалёку, которая помогала хозяйке кулинарничать. По комнатам распространялся аромат удивительного жаркого, в канделябрах горело множество свечей, а стол украшали поздние цветы – вестники скорой осени. Лица всех собравшихся за столом сияли счастьем. Разливая по высоким бокалам густое анжуйское вино, хозяин дома произнёс тост за дочь и её жениха.

Конец ознакомительного фрагмента.