Надежда все исправит
Шрифт:
— Давай я объясню, детка, — деловито заявила она, и мне стоило неимоверных усилий, чтобы не взорваться от одного слова «детка».
Какая я ей детка?! Да, мне двадцать семь, а Геле сорок три или что-то около того, по любительницам уколов ботокса сложно определить истинный возраст. Но разве преимущество в прожитых годах дает кому-то право ставить себя выше остальных?
— Ты стала слишком капризной с тех пор, как появилась в жизни Антона Игоревича, — с укором произнесла Гела, и я, не сдержавшись, перевела удивленный взгляд на возлюбленного.
Тот
— Антон! — я вскрикнула от возмущения, — Что она себе позволяет?!
Мужчина покачал головой и отвел взгляд, не в силах смотреть, как препираются две его самые близкие женщины: невеста и личная помощница. Иногда я даже не могу понять, кто из нас ему действительно ближе.
— Вот об этом мы и говорим, — снова начала Гела, одним словом «мы» давая понять, что Антон тоже имеет отношение к моей экзекуции, — Ты стала бросаться на людей, смотреть на всех свысока, щеголять своим положением. Пойми, Надин, Антон Игоревич из простой семьи и всего этого, — женщина обвела руками шикарную гостиную нашего дома, — Он достиг своим трудом. Ему больно смотреть, с каким презрением ты относишься к окружающим.
Игнорируя Гелу, я снова глянула на Антона. Печальный взгляд только подтверждал слова его наглой помощницы. Они в самом деле решили отправить меня на исправительные работы.
— Ты отправишься в школу в городок неподалеку. Компания Антона Игоревича как раз проводит в ней капитальный ремонт в рамках благотворительной программы. Поработаешь учителем труда, пообщаешься с простыми людьми, — Гела перечисляла и другие виды пыток, но дальше я даже не слушала.
— Учителем труда? — возмутилась я, — Я дизайнер!
Я активно работаю над дебютной коллекцией, которую собираюсь представить на конкурсе летом, а теперь мне придется отложить карьеру в долгий ящик и отправиться учить неблагодарных детишек делать ровные стежки тупыми иголками?
— Вот и сошьешь с ученицами пару дизайнерских фартуков, — продолжала Гела, и с каждым новом словом я ненавидела ее все больше. Хотя куда уж больше.
— Антон, скажи, что это шутка, — взмолилась я, глядя на мужчину жалобным взглядом, но тот в ответ только покачал головой.
— Гела права, моя девочка, — примирительно начал он, — Ты действительно ведешь себя грубо и капризно, и я устал извиняться за твое поведение.
— Это твои рабочие! Почему мы должны перед ними извиняться! — выкрикнула я и тут же пожалела. Я снова делала это — вела себя, как маленькая избалованная девочка.
Антон был прав. Я сильно изменилась с тех пор, как перестала испытывать финансовую нужду. С тех пор, как стала Надин Валентайн. НО это он сделал меня такой! За каждый выходной, который Антон не мог провести со мной из-за постоянной работы, он дарил мне сумки и туфли невероятной стоимости.
Если подумать хорошенько, то, возможно, за два года отношений
И я всегда относилась к этому с пониманием. Я осознавала, что Антон — взрослый мужчина с огромной ответственностью за корпорацию, и свидания со мной просто не могут быть для него на первом месте. Тогда мы оба получали то, что хотели: Антон — красивую любящую женщину, не требующую внимания, а я — финансовое благополучие и сногсшибательные туфли.
Антон поднялся с кресла, скрипнув кожаной обивкой, и направился ко мне. Аккуратно притянув мое тело к себе, мужчина бережно смахнул с моего лица прядь светлых волос.
— Надин, — ласково произнес он, — У меня серьезные намерения в отношении тебя, но я не готов к тому, что рядом со мной будет женщина, которая ценит меня только за деньги.
— Я не такая, — тихо возразила я, и это было правдой.
У Антона было много других добродетелей. Он был открыт, щедр, готов был выслушать, когда это нужно, и всегда мог прийти на помощь. Про таких, как он, говорят «как за каменной стеной», и я искренне не хотела его терять.
— Проведи этот год в школе, пообщайся с детьми, с преподавателями. Тебе нужно сменить окружение, — мягко пояснил любимый мужчина, и я только кивала в ответ, как китайский болванчик, — Ты все поймешь. Ты вспомнишь, как это — любить людей, не взирая на их положение. И тогда, моя девочка, ты станешь лучшей женой, что я только могу себе представить.
В уголках моих глаз собрались капли слез. Я подняла на Антона влажный взгляд и неуверенно пробормотала:
— Ты делаешь мне предложение?
— Да, — мужчина тихо рассмеялся, — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Надин. Но сначала нам нужно пройти через это небольшое испытание.
Отработать год учителем труда в мелком городишке. Достаточно ли небольшое это испытание?
Теплые карие глаза мужчины смотрели на меня в ожидании ответа, и я, сдавшись на поруки его обаянию, кивнула.
— Хорошо, ваша взяла, — согласилась я, даже не представляя, на что только что подписалась.
Глава 2
— Буууулкин, стоянка две минуты! — громогласный голос проводницы разнесся за дверью купе.
Физически я была уже готова к встрече с новой реальностью, в которой мне предстояло прожить целый год. Чемодан стоял у самого выхода, неприятно поскрипывая колесиками по полу. Последний вагон вихляло из стороны в сторону, и мой багаж укатился бы с места, если бы не твердый стопор на колесиках. Не стоило доверять покупку билетов секретарше Антона. У меня есть смутное предчувствие, что все женщины, окружающие моего жениха, взъелись на меня и только и ждут возможности хоть как-то подпортить мою жизнь.