Надежда
Шрифт:
– Чудо!..
Сейчас в воздухе кружились хороводы шаровых молний, гирлянды. Никто не кричал: <Смотрите!> В пляске шаров можно было увидеть закономерность. Появляясь из туч - гроза была сухой, ни капли дождя, - шары падали на здание станции, казалось, вот-вот коснутся крыш. Но крыш они не касались. Взмывали свечой, кружились цепочкой вокруг построек, даже перегоняли друг друга.
Обитатели станции толпились у окон. Удары грома сотрясали воздух и станцию. Ветвистые молнии были выше туч, били почти беспрерывно;
– Выключите свет!
– распорядился Геннадий.
Электричество выключили. Тьма вошла в залу, сполохи бились за стеклами.
– Все вокруг станции...
– сказал кто-то.
– Кажется.
– Нет, не кажется! Станция в центре грозы.
В ряду противоположных окон вспыхивали те же молнии, сыпались огненные шары.
– Несдобровать нам сегодня, - мрачно бросил Василий.
– Ну, ну...
– возразили ему, но в голосах звучала тревога.
Между тем пляска шаров становилась неистовой.
– Видео...
– попросил Геннадий в надежде связаться с Серенгой.
Видео не работало.
– Защитное поле!
Голубая завеса не вспыхнула. Самдар включал и выключал рубильники:
– Нет тока...
– Зашторить окна!
Заслонки не опустились. Геннадий забыл, что нет тока.
– Волнуешься, командир?
– спросил Василий.
Геннадий пожал плечами. Люди перед стихией были полностью беззащитными.
Круговерть огненных шаров вдруг замедлилась.
– Смотрите!..
В ответ раздался звон лопнувшего стекла. Осколки посыпались на подоконник, люди шарахнулись от окна.
Шар величиной с арбуз втиснулся в разбитую шибку, секунду поколебался на месте, словно отряхиваясь, не зацепил ли пылинки с металлической рамы?..
– Стойте не шевелясь!
– сказал Геннадий.
Шар покружился под потолком, спустился к столу. Задержался над картой Симоны - карта была почти заполнена, - неторопливо двинулся к сейфу. Вел себя как обычная шаровая молния, которая может обойти комнату, покачаться над металлическими предметами и выйти в то же разбитое окно, в какое влетела. Главное в этих случаях - не шевелиться, не создавать тока воздуха, чтобы не привлечь к себе молнию. Геннадий повторил еще раз:
– Не шевелитесь!
Над сейфом шар задержался, проделывая круговые и в то же время колебательные движения. В комнате почувствовался запах горного снега, озона.
– Долго это будет?
– спросил Самдар.
– Тише!
– сказала Симона.
Шар продолжал колебаться над сейфом.
– Что его привлекло?
– спросила шепотом Майя.
– Тише...
Шар оторвался от сейфа, поплыл к окну.
– Так-то лучше...
– сказал кто-то с иронией,
Страха у людей не было - присмотрелись. Да и ни к кому из людей
– Поди, поди прочь, - приговаривал Берни.
– Чего тебе здесь?
Шар пересек комнату, был у окна.
– Ну вот, - сказал тот же Берни.
– До свиданья.
Шар не ушел на волю. Приблизился к призме, коснулся ее верхней плоскости. Будет взрыв - шар впервые задел предмет!.. Но взрыва не последовало. Призма вспыхнула изнутри, ее пронизали искры, покружились и застыли горсткой смородины или крупной рыбьей икры.
– Аккумулятор!
– сказал Самдар.
– Инкубатор...
– поправила его Симона.
Шар еще раз коснулся поверхности, и еще горсть икринок застыла в призме.
– Симона права!
– сказал Геннадий.
Шар поднялся к выбитой шибке, задержался, словно прощаясь или желая что-то сказать. <Кажется, усмехнулся>, - заметит после Самдар. После когда все станет ясным. Сейчас все следили за молнией и хотели лишь одного: Уйди.
Шар ушел, словно растворился в воздухе.
Зажегся свет.
– Пронесло!
– вздохнули картографы.
Заговорили наперебой:
– Что это было?
– Празднество?..
– Ничего подобного не видела в жизни, - говорила Симона.
– Ничего подобного!
Наклонилась над картой.
– Ребята!..
– отшатнулась, лицо ее побелело.
– Что с тобой?
– кинулись к ней.
– Карта...
– шепотом произнесла Симона, опустилась на стул.
Карта была другой. Названия, придуманные горам, холмам, были другими, горы вместо Алмазных назывались Тахее, холмы из Пологих превратились в Баата. То же самое с ручьями, лесом. Только река со странным названием Аунауна так и осталась - Аунауна...
– Это сделал шар?..
Люди, не дыша, сгрудились вокруг карты.
– Шар?..
– спрашивала Симона.
Фаготин шагнул к сейфу, распахнул дверцы. Выхватил атлас - руки его дрожали, швырнул на стол. Все названия в картах - до единого - были изменены.
– Электронная жизнь, - сказал Геннадий.
– Вот кто хозяин планеты - не мы!
Василий шумно вздохнул, Самдар повернулся к окну:
– Силы небесные!..
За окном была ночь - черная и чужая. Зигзаг расколотого стекла блестел росчерком, перечеркнувшим работу и присутствие людей на планете.
– Еще!..
– указала Майя на титульный лист, до которого добралась, перелистывая страницы атласа.
На первом листе осталось слово НАДЕЖДА - единственное, написанное по-русски. Исчезла только большая буква в начале слова - стояла маленькая!..
Как ни удивительны были события последнего часа, перемена буквы с заглавной на маленькую поразила всех как громом. С минуту в зале царила растерянность. Искали объяснение и не находили слов высказаться. Самдар пришел в себя раньше всех: