Надежда
Шрифт:
Когда Бочонок разделил всем полагающиеся порции, командир потребовал ответа на ранее заданный вопрос.
– Если честно, то ничего определённого сказать не могу, – разжёвывая чёрствый кусок мяса, проговорил Ромунд. – Во-первых, вывод о том, что мы в воронке, достаточно спорен хотя бы потому, что науке неизвестны вторичные признаки данного явления. Мы видели нечто, – юноша махнул рукой в сторону горящей деревни, – что можно узреть при иных обстоятельствах. Хотя, конечно, призраков никто не видел со времён Войны Сил.
– Однако есть одно «но». – вдруг произнесла Альма. – Кто не любит летучих мышей?
Боровшийся до этого со куском мяса Бочонок вылупил глаза от удивления и отложил
– Я. – пробормотал он.
– А часть тварей в деревне была точь-в-точь гигантскими летучими мышами. Кто боится призраков? – не унималась Альма.
– Да все боятся, – заявил Медведь, тем самым дав понять, что о злых духах подумал именно он.
– Так-так, – пробурчал Ромунд. – А о зомби подумал я. Значит есть доказательство.
– Доказательство чего? – грубо спросил Гвоздь.
Ромунд вздохнул: объяснение будет долгим.
– О данном феномене нам стало известно из экспедиции Чарли Давенга к горам Полумесяца, да, да, тем самым погибельным горам востока. Собственно до цели они не дошли. Из того немудрёного похода выжил лишь сам Чарли, вернувшийся едва живым к воротам Умрада спустя полгода. Бедняга успел сказать немного, и то под воздействием чар. Не смотрите так на меня – не я этим занимался. Вы знаете методы нашего. эм, Сената. Чарли умер по прошествии недели после возвращения, но вот что он успел рассказать. – Ромунд сделал небольшую паузу, чтобы отпить вина. – Когда он и его люди оказались на южном берегу Алмазного озера, что-то пошло не так. Будто тяжесть навалилась. Солнце стало тусклым. Все запахи мерзкими. Но обращать внимание на такие мелочи бравые исследователи не хотели, и шли вперёд. Тогда-то и начался кошмар. Тридцать человек состава экспедиции погибли у него на глазах. Причём всевозможными способами. Как он утверждал, сии способы рождались в их головах и затем реализовались. наяву. Причём было совершенно необязательно думать о какой-нибудь твари. Могло и землетрясение начаться, и кислотные дожди, и, в общем, очень много различных весёлостей. – последнее Ромунд сказал, увидев, как побелели лица членов отряда. Медведь хмыкнул и отпил вина. – Вот, собственно и всё. Как мы сюда попали? Вопрос достаточно сложен. Некоторые магистры считают, что воронка имеет территориальное воплощение с вполне чёткими границами, а другие настаивают на том, что это некая астральная активность, то есть что-то вроде общего транса, когда люди оказываются в вымышленном мире. Впрочем, могут быть и иные предположения, потому что другие экспедиции не вернулись вовсе, и новой информации не доставили.
– Или она оказалось засекреченной. – пробормотал Бочонок.
– Тоже верно, – кивнул Ромунд.
– Проклятье! – бросил Медведь, облившись вином.
– Как он выжил? – спросил Гвоздь.
– Кто? Чарли-то? – допивая вино до дна, сказал Ромунд. Ему было страшно, как и всем, однако захвативший азарт исследователя немного подогревал храбрость. – Да толком никто не понял. Он утверждал, что в какой-то момент измотался от постоянной беготни, и просто уснул.
– Просто уснул? – удивился командир.
– Так он сказал. Почему его не убили во сне? Трудно сказать.
– Есть предположение, что аномалия работает с сознанием через его восприятие. Во время сна мы не контактируем с окружающим миром, и он для нас не существует, – вставила Альма.
– Так что? Возьмём да и уснём, что ль? Вон башенка. На чердаке вроде бойниц нет, поспать можно! – улыбнувшись, предложил Бочонок.
– Есть один момент. – сказал Ромунд и прочистил горло. – Срок, проведённый в воронке, составлял около шести дней. На шестой день он и уснул. Когда была потеряна связь с Шестнадцатым Валом?
– Три дня назад, если я ничего не путаю, – ответил Гвоздь.
– Так-так.
– Но
– Известно досконально лишь одно: эта аномалия чертовски вредна для жизни, – заключил Ромунд.
– Ясно. – одновременно выговорили Бочонок и Медведь.
– Почтим-ка память Белки и Стрелки, – вдруг сказал Гвоздь. – Хорошие ребята были. Боч, плесни всем на разок. – когда Бочонок закончил наливать, командир высоко поднял кружку и сказал: – Кто бы он ни был, пусть даже кто-то из богов, он ответит за ваши смерти! Но пока, покойтесь с миром!
После окончания трапезы, Гвоздь отдал команду двигаться вниз к подножьям холмов по другую сторону от злосчастной деревни, где стояли складские сараи, обозы, и ещё пара сторожевых башен.
– Значит ещё три дня, говоришь? – бросил Ромунду Гвоздь, когда весь отряд был в сборе. – Здесь гарнизону тысяч десять, не меньше. Не думаю, что погибли все. Парня в деревне совсем недавно прикончили. Надо найти хоть кого-то и попытаться прояснить ситуацию. Верно? Может, все ваши заумности лишь чистый вымысел. Впрочем, в любом случае пока рано уходить отсюда. Назад дороги нет, а командованию такой бред в качестве разведданных не предоставишь.
Как и стоило ожидать, в сараях, кроме какого-то строительного хлама, отряд ничего существенного не обнаружил, если не считать следов борьбы и пятен крови на стенах. Побродив вокруг непродолжительное время Мердзингер нашёл нечто сильно не понравившееся Гвоздю: остатки тела, превращённого в кровяную кашу. Чьи-то неприглядные останки лежали в помойных рвах невдалеке от сторожевых башен.
– Такое ощущение, что беднягу переварили. – пробормотал Бочонок, разглядывая найденное.
– Боюсь, что бедняг, – кинул Мердзингер, и, сняв с плеча лук, наложил стрелу на тетиву.
Последовав примеру эльфа, Ромунд изготовился к возможным неприятностям и ментально сплёл простенькое, но достаточно мощное заклинание из школы магии Высших Порядков. Конечно, искусный маг легко отобьёт грубую атаку этого заклятия, но всякие твари…
– Так-так. – пробормотал Гвоздь, остановившись у одного из сараев. – Сейчас мы находимся на третьей линии, в основном состоящей из коммуникационных соединений. Если я не ошибаюсь, к северу на протяжении километров восьми-девяти ещё семь таких небольших баз и где-то в центре главный склад с управляющим аппаратом. Есть там кто-нибудь? Расстояние большое, всё открыто. Разве что на главном складе кто сумел укрыться. Нет, вряд ли. Чересчур уж привлекательное для атаки здание. Только времени много потеряем. К северо-востоку, в трёх километрах отсюда, начинается вторая линия укреплений, а за ней ещё через два километра – первая. Главный фронт сплошь состоит из окопов да боевых укреплений, поэтому никакого толка искать там людей нет. Но вот на второй линии обороны… Насколько я знаю, вдоль всех оборонительных позиций проходит подземная система сообщений, достаточно обширная, чтобы вместить уйму народу. Там казармы, помещения штаба, погреба, запасы оружия, провианта, и так далее. В общем, нам туда.
– Проклятье. – пробурчал Бочонок. – Ненавижу замкнутые пространства. Мне бы в поле. секирой махать!
– Ну-с, дружище, – сказал Медведь, хлопнув товарища по плечу. – Придётся ею потыкать! Впервой, что ль?
– Ой, кто бы говорил! – буркнул в ответ тот и двинулся за командиром.
Ромунд хотел сделать шаг вслед за Бочонком, но его что-то остановило. Какое-то неожиданное замешательство, помутнение рассудка на какую-то долю секунды. Юноша обернулся и встретился глазами с эльфом. Его горящие очи прожгли душу насквозь.