Надежда

Енна

– Как ты не понимаешь, они губят нашего ребенка, - Роза ударила кулаком его груди и в тоже время уткнулась в нее головой, ища утешения.
– Он умрет. Умрет, умрет… - беспрерывно шепотом повторяла она, а на глаза накатывались слезы.

– Он в палате, - начал говорить доктор Марс, зная, что его не слушают и не замечают.
– Вы можете пойти к нему.

Морой в последний раз взглянул на стражей. Ему было тяжело сообщать о смерти ребенка его родителям. Это было впервые в его жизни и надеялся, что в последний. Мужчине тоже было тяжело, конечно, не

так как Розе с Дмитрию, но знание, что он мог бы его вылечить и тем самым спасти его, только делают ему хуже. Это уникальный случай, который Марс запомнит на всю свою жизнь.

– Роза, попробуй успокоится, - прошептал Дмитрий, зарываясь носом ей в волосы.

Девушка сотрясалась от рыданий, которые никак не могла остановить, а и не хотела этого. Она шумно и глубоко часто вздыхала, пытаясь поймать воздух, которого ей не хватало. Роза понимала, что такой конец мог бы быть возможным, но старалась отрицать его существование до последнего, до этого момента. Конечно, все же она представляла смерть сына, и, казалось, была готова к этому, но глубоко ошиблась. Розе хотелось самой лечь в могилу, умереть страшной смертью, лишь бы не быть в мире без Сергея и не чувствовать боль, которая уже была невыносимой. У нее было ощущение, что сердце становится все больше и больше в ее груди, но из-за того, что оно никогда не сможет разорваться и тем самым облегчить состояние Розы, в районе груди все разрывалось от боли, которая никак не могла выйти из нее и отдавалась слабостью в ногах, что они подкашивались, и девушка упала бы, если не поддержка Дмитрия.

– Ты должна успокоится и пойти к Сергею, - повторил мужчину, пытаясь держаться и вразумить Розу, которая поддалась истерике и была уже на грани.
– Ты уже заранее хоронишь его, что нельзя делать ни в коем случае.

Девушка попробовала прекратить свои рыдания и прислушаться к мужчине. Он говорил правду, она уже заживо похоронила своего сына, что было предательством. Никто бы не хотел, чтобы его уже оплакивали и считали мертвым, когда он живой.

– Хорошо, хорошо, - пообещала Роза ему и начала вытирать слезы, немного приходя в себя.

Она не представляла, как Дмитрий мог держать себя в руках. Пусть его выражение лица было беспокойным и отрешенным в одно и то же время, но это намного лучше, чем ее красное, заплаканное лицо.

– Как ты можешь сдерживать себя? Я бы сейчас хотела иметь такую же сдержанность, - не веря своим глазам, спросила она.

– Это еще хуже, чем ты себе представляешь. Лучше все выплескивать - становится легче, чем сдерживать это в себе и прятать глубоко в душе. Тем более кто-то же должен быть с головой на плечах и здраво мыслить.

Дмитрий принес воды для Розы, и, собравшись с силами, успокоив свои чувства и запрятав их глубоко в себе чтобы не спугнуть Сергея своими слезами и истерикой, они тихо зашли в палату. Сергей лежал на кровати, рядом с которой стояли медицинские аппараты. Девушка подошла к кровати и печально посмотрела на сына, лежавшего с закрытыми глазами, но, услышав знакомые звуки шагов, приоткрыл их и улыбнулся,

увидев, кто стоит над ним.

– Привет, мама. А где папа?

Роза указала в противоположную сторону, где стоял Дмитрий и с улыбкой смотрел на мальчика.

– Я тут, - сказал он, садясь на кровать рядом с сыном.
– А ты как?

Мальчик хотел сказать, что с ним все хорошо, чтобы не расстроить маму, но боль в голове еще пульсировала, пусть и не так сильно, а слабость была во всем теле, так что он просто кивнул. Роза осторожно легла с другой стороны от сына, боясь лишний раз тронуть его. Она не знала, что говорить. Ей просто хотелось лежать и смотреть на него, что она и делала, пока Дмитрий с ним разговаривал. Он в этой ситуации нашел, что по обсуждать и рассказать, в отличие от Розы, которая всю жизнь была рядом с ним и которая вроде наоборот должна знать, о чем заговорить с ним.

– Мама, а почему ты молчишь?
– вдруг спросил Сергей, медленно повернув к ней голову.

Веки его медленно закрывались и открывались: мальчик не могу делать резких движений, это было выше его сил. А так как голова его пульсировала от боли, которая медленно отдавалась уже по всему телу, как будто проходя по телу вместе с кровью, он не мог уже нормально говорить. Его речь была тоже медленной, а язык заплетался, и слова получались коверканными. Роза покачала головой и слабо улыбнулась, утыкаясь носом в край подушки сына.

– Вы так разговорились, что тут даже слово нельзя вставить, так что мне оставалось только слушать.

Сергей улыбнулся и прикрыл глаза. Все напряженно посмотрели на него, думая, сейчас наступит смерть или нет? Роза переглянулась с беспокойным взглядом Дмитрия, а потом посмотрела на Сергея, который слишком спокойно лежал на кровати. Ее рука тронула сына по плечу, ожидая реакции, но ее не было. Теперь родители забеспокоились еще больше, а рука Роза начала дрожать.

– Сергей?
– неожиданно громко и дрожащим голосом с нотками истерики позвала Роза.

– Ммм?

Девушка облегченно вздохнула, а Дмитрий прикрыл на мгновение глаза. Сейчас у них был такой затаившийся страх который мог легко привести к сердечному приступу. Мальчик заметил реакцию родителей и нахмурился.

– Вы думали я умер?

Странно было слышать такой вопрос из уст ребенка, обращающемуся к родителям. А глаза Розы на мгновение расширились, выдавая страх девушки. А дальше последовал вопрос, от которого Роза буквально заледенела, не смея даже двинуться и который она запомнила на всю свою жизнь.

– Мама, я умру?
– тихо спросил Сергей, пристально глядя на нее, от чего ей стало вдвойне страшно.

Она сглотнула, не говоря ни единого звука. Какая мать сможет сказать своему ребенку, что он умрет? Никакая. А осознанный и твердый взгляд маленького сына, только ухудшало эту ситуацию до предела. До предела, которого Роза не могла выдержать даже с помощью Дмитрия. Она беспомощно перевела свой взгляд на мужчину, который смотрел на сына. Сергей повернул голову на папу, ожидая ответа от него.