Надежда
Шрифт:
– Сейчас, сможете с ней поговорить, только прошу вас собраться. Элизабет была готова с ней расплакаться от бессилия, что не могут помочь ее дочери. Такая ситуация, когда часть души отмирает, когда заболевают неизлечимой болезнью дети. Безнадежность окутывает весь мир и ты не видишь радости ни в чем. Элизабет помнила свою маму, она состарилась, взор потух, она жила болезнью дочери.
Милу провели в порядок, рядом с ней сидел Ронни. Ей сделали май кап, попросила сама.
– Мила, доченька, как чувствуешь себя?
– Мама, прости,
– Ты знаешь, вчера видела твою подругу Виолетту, передала тебе привет. И еще, сказала, что твоя реклама с какими-то духами, получил престижную премию, что "тобой созданный образ, обладает неподражаемой одухотворенной красотой человечества, воспетый художниками и поэтами". Гонорары отчислили мне, я отказалась в пользу лечения онкологических больных детей и молодых людей. Твоим именем назвали этот фонд.
– Мама, хочу, чтобы не плакала по мне. Я успела все. Не суть, что умираю сейчас, а в том, что ничего не сожалею. Я благодарна, всей душой, что ты у меня есть, я приобрела семью и большую семью в виде ребят, которые окружают меня и не дают мне, плохо чувствовать. Встретила любовь, Ронни самый лучший из мужчин, я встретила идеал, который не могла найти на Земле. Мила замолчала.
Мама Милы не сдержалась и заплакала.
– Мама не надо, мы все равно далеко друг от друга и расстались, уже на Земле.
– Ладно, доченька не буду. Тебе тяжело, я рада, что тебя окружают хорошие люди. Можно мне поговорить с твоим лечащим доктором.
Они попрощались.
– Элизабет... Она говорит, что скоро умрет?
– Она не важно чувствует себя, химиотерапия, поэтому мысли не из лучших. Я буду докладывать, в определённое время о ее состоянии.
Рейн вызвал Элизабет срочно в лабораторию.
– Элизабет у нас проблемы. Она не стала заходить в инфекционную камеру, общалась через селекторную связь.
– Наши перепрограммированные вирусы съели опухоли у мышей, но продолжают, разрушать и здоровые ткани, они агрессивны. И остановить невозможно.
– Сейчас, переоденусь и спущусь к тебе.
– Взяв, препараты, подошла к электронному микроскопу. Не понимаю, простые вирусы -с фрагментарным строением нуклеиновой кислоты и отрицательной нитью РНК (т.е. способностью передавать только наследственную информацию), после перепрограммирования, ведут себя как сложные вирусы.
– Рейн я не понимаю, почему с нами не работает микробиолог-инфекционист Кайл, он неплохо разбирается в вирусах.
– Он сказал, что выявлять и находить микробы одно, другое дело их переделывать. Этим он не хочет заниматься.
– Он должен иногда быть в лаборатории.
– Элизабет. Ты везде успеваешь, тебя так не хватит. Говорят, что с Кларином живешь?
– Громко сказано. Устою-это правда, порой валюсь с ног, и мне не хочется проявления никаких чувств. Лечу интерлейкинами Милу. Пока состояние стабильное, но в легком еще не спокойно.
–
– Хорошо Элизабет. Ты иди отдыхай, завтра позовем Кайла. Закрою лабораторию.
В свой отсек попала после ужина. Кларин уже ждал Элизабет. Ей захотелось, чтобы он ушел. Сегодня она была так долго с Ронни, ее преследовала не к месту фантазия постельных сцен с ним. Пришлось отдергивать не подобающие видения, особенно, когда были они возле постели с Милой. Поэтому ей хотелось помочь так, чтобы они были счастливы, в отместку непристойным ее мыслям.
Кларин не стал спрашивать о ее делах, сегодня сам долго возился со спутниками, подготавливал с Павлом к выводу на орбиту. Подойдя к ней, он скользнул легким движением по ее упругим грудям, затем откинув волосы, нежно стал целовать сзади шею. Напряжение у Элизабет спало как жухлая заледеневшая листва с осеннего дерева, под нежными поцелуями Кларина.
Она снова была во власти первобытного желания, быть с ним ближе и ощущать в себе его ритм движения тела.
– Элизабет может быть не будешь брать за всех ответственность.
– Кларин, я так не могу не брать. Всегда находится человек, типа меня, и берет. Я хочу быть нужной и полезной. И не такой у нас большой коллектив. И здесь, каждый ответственен за что-то. Даже Мила четко знала и делала все правильно, сейчас повара жалуются.
Мила стала для нее чем-то больше. Бывшая подруга Кира, после того как ее не стало, Элизабет не чувствовала пустоты, а потерять Милу, это потерять больше, чем подругу, это часть самой себя.
– Да, это участь самих себя, -только проговорила про себя это, ее вызвали к Миле.
– Ну, вот кроме тебя никого и нет, -проворчал Кларин, нехотя вставая с ее постели.
Мила умирала. Дыхание стало учащенным и поверхностным. Метод лечения Элизабет не помог. Серж обвинит, что она не проучилась сколько положено и возомнила себя врачом. Ронни увидел, что Элизабет сникла и накрапываются слезы. Он подошел к ней и взяв ее за руку, тихо сказал:" Ты ни в чем не виновата"
Подошли остальные Рейн, Аманда, Серж, Дени, Грегори и многие другие, которые были свободны.
– Я, я сделала все так, я изучала, видела результат. Что не так? Элизабет не скрывала слез.
Серж подошел к Миле и начал осматривать, взяв фонендоскоп, прослушал легкие.
– Я думаю, надо разобрать один спутник. Все переглянулись, потому что это сказал Серж, ярый противник разборки спутника. Рейн мотнув головой, сказал, что сделать сейчас поздно.
– А вирусы Рейн? Элизабет отвлеклась, она его оставила одного, несмотря, что проблемы были серьезными.
– Там. Все подохли. Страшная смерть. Утилизировал, выбросил в космос.
Элизабет связалась с мамой Милы, сообщить о том, что у них не получилось спасти ее.