Надгробные речи. Монодии
Шрифт:
Очевидно, что монодии обычно произносятся в отношении молодых, а не пожилых. Ибо разве не бесполезно оплакивать в монодии стариков так же, как молодых? Однако монодия может произноситься мужем, когда тот говорит о своей жене. Достаточно вспомнить о неразумных тварях — как эти не способные мыслить существа, будь то бык, лошадь, лебедь или ласточка, не отличаясь в том друг от друга, переносят свое несчастье и, плача, выражают это голосом. Как лебедь, отдав свои крылья на волю Зефира, оплакивает супруга, как плачет ласточка и как, часто меняя свое мусическое пение на плач [909] , она садится в листву деревьев и стонет.
909
...часто меняя свое мусическое пение на плач... — См. примеч. 1 к «Надгробной речи Этеонею». Под мусическим пением подразумевается исполнение лирических произведений под аккомпанемент флейты или кифары (см. примеч. 58 к «Надгробной речи Сократа»).
И пусть монодия составляет не больше ста пятидесяти слов, дабы те, кто оплакивает умершего, по вине пространных речей не сдерживались слишком долго в скорбных и не подходящих для этого обстоятельствах, ибо монодия всегда должна помогать преодолеть горе.
Теон Александрийский
О ПОХВАЛЕ И ХУЛЕ
Фрагмент
Энкомий — это речь, показывающая величие доблестных деяний и прочих достоинств какого-либо определенного лица. Ныне энкомием зовется речь, обращенная отдельно к живым; речь же, обращенная к умершим, называется эпитафием, а речь, обращенная к богам, — гимном. Восхваляет ли кто живых или мертвых, героев или богов — способ произнесения речей один и тот же. Слово же «энкомий» происходит от того, что древние во время праздничной процессии в честь Диониса в шутку произносили кому-нибудь похвальные речи, относящиеся к богам [910] .
910
Слово же «энкомий» происходит от того, что древние во время праздничной процессии в честь Диониса в шутку произносили кому-нибудь похвальные речи, относящиеся к богам. — Понятие «энкомий» (?? ????????) возникло из греческого выражения «?? ????» — букв.: «во время процессии». Такие веселые шествия, сопровождающиеся обычно музыкой, пением и плясками, являлись важнейшей частью празднеств в честь бога Диониса.
Когда восхваляются достоинства людей, и одни из этих достоинств характеризуют душу и нрав человека, другие — его тело, а третьи — внешние обстоятельства жизни, то очевидно, что у нас должно получиться три части, из которых мы будем слагать похвалу. Из внешних обстоятельств первым достоинством является благородное происхождение, причем благородство это имеет двоякую природу: с одной стороны — это благородство города, народа и государства, с другой — благородство предков и прочей родни. Затем идут детство, дружба, слава, власть, богатство, хорошее потомство и достойная смерть. К телесным достоинствам относятся здоровье, сила, красота, чувствительность. Достоинства души — это положительные черты характера и соответствующие им поступки, такие как здравомыслие, умеренность, мужество, справедливость, благочестие, свобода, великодушие и тому подобное.
Прекрасными являются дела, восхваляемые уже после смерти, ибо живым людям имеют обыкновение льстить [911] . И опять-таки, если наши дела восхваляют, пока мы еще живы, то у большинства людей они вызывают зависть. Ибо зависть к живым, согласно Фукидиду, связана с соперничеством [912] . Далее, прекрасны дела, которые мы совершаем ради других, а не ради самих себя; и когда мы совершаем их ради прекрасной цели, а не ради выгоды или удовольствия; и когда трудится один человек, а польза от этого общая; и если через наши дела большинство людей насладилось великими благами; и если мы совершаем их ради наших благодетелей и в особенности ради умерших. Поэтому достойна похвалы помощь друзьям и те опасности, каковые мы ради них претерпеваем. Похвальны также дела, совершённые в подходящее время, похвально, если их совершил лишь один человек, или если он преуспел в том, чего никто до него еще не делал, или если он сделал это лучше других, или вместе с немногими, или превзойдя свой возраст, или вопреки ожиданиям, или преодолев трудности, или если дела эти совершены с необычайной легкостью и быстротой.
911
Прекрасными являются дела, восхваляемые уже после смерти, ибо живым людям имеют обыкновение льстить. — Это и последующие положения, выдвигаемые Теоном, представляют собой пересказ классического учения Арисготеля об этических и эстетических основаниях похвалы и хулы, изложенного им в «Риторике» (см.: 1.9.1366a—1368a).
912
...зависть к живым, согласно Фукидиду, связана с соперничеством. — См.: История. II.45.1.
Необходимо выбирать для энкомия образы прославленных героев, как, например, это делают те, кто восхваляет Елену, — ибо ей оказал предпочтение Тесей [913] . Полезно также судить о будущем по прошлому — например, размышлять о том, что сделал бы Александр Македонский, сокрушивший могущество столь великого множества народов, если бы прожил еще немного, или поступать, как Феопомп, который в энкомии Филиппу говорит, что если последний пожелает сохранить верность своему прежнему образу действий, то будет царствовать надо всею Европой [914] . Нелишним будет упомянуть и о прославившихся прежде людях, сравнивая их поступки с поступками тех, кого мы восхваляем. Прекрасно также строить похвалу, иногда основываясь на значении имен, на их совпадении или на прозвищах, — если это не будет слишком грубым и не вызовет смеха. На значении имен — это, например, сказать о Демосфене, что он был «силой народа»; [915] на совпадении имен — когда кому-нибудь довелось носить то же имя, что и у прославившегося человека; на прозвищах — например, как в случае с Периклом Олимпийским, прозванным так за его великие достижения [916] .
913
...те, кто восхваляет Елену, — ибо ей оказал предпочтение Тесей. — Речь идет об одном из самых дерзких деяний Тесея — похищении прославленной Елены, красота которой послужила позднее причиной Троянской войны. Увидев девушку в храме Артемиды в Спарте, герой, восхищенный ее красотой, увез Елену к себе домой и оставил на попечение своей матери Эфры в Афиднах. Позднее, в отсутствие Тесея, братья Елены Кастор и Полидевк захватили Афидны и вернули девушку обратно в Спарту (см.: Аполлодор. Мифологическая библиотека. III.10.7).
914
...Феопомп... в энкомии Филиппу говорит, что если последний пожелает сохранить верность своему прежнему образу действий, то будет царствовать надо всею Европой. — Эта речь Феопомпа (как и большинство его сочинений) не сохранилась до наших дней. Однако из контекста очевидно, что она была посвящена Филиппу II, отцу Александра Македонского.
915
...например, сказать о Демосфене, что он был «силой народа»... — Имя «Демосфен» (??????????) происходит от греческих слов «?????» — «народ» и «??????» — «сила». В данном случае речь идет об ораторе, а не об одноименном полководце.
916
...как в случае с Периклом Олимпийским, прозванным так за его великие достижения. — Имеется в виду совпадение прозвищ Перикла и Зевса Олимпийского, центр поклонения которому находился в древней Олимпии.
Таковы общие места, с которых
917
...происходя из маленького города, он стал знаменитым, как Одиссей или Демокрит... — Одиссей, герой поэмы Гомера «Одиссея», был царем небольшого острова Итаки. Древнегреческий философ Демокрит происходил из фракийского города Абдеры.
918
...выросши при дурном государственном устройстве, он не сбился с истинного пути, но стал лучшим среди себе подобных, как Платон — при олигархии. — В основе этической философии Платона лежало учение об истине и высшем благе как основе мудрости и справедливости в обществе. При этом, согласно созданной им политической теории, идеальное государство предполагает строгую иерархию сословий, что вызвано изначальным природным неравенством людей. Так, управлять государством есть задача мудрецов и философов; охранять его должны воины, обладающие для этого крепкой физической силой и необходимыми моральными качествами; на долю же третьего сословия — земледельцев, ремесленников и торговцев — выпадает ручной труд, призванный обеспечивать материальное благосостояние государства.
919
...как сапожник Герон и гетера Леонтион, говорят, стали занижаться философией. — По свидетельству древних, афинская гетера Леонтион, став ученицей Эпикура, прославилась, в частности, тем, что написала сочинение против Феофраста, снискавшее всеобщую похвалу. О сапожнике Героне ничего не известно.
Затем мы перейдем к делам и достижениям человека, но не будем перечислять их подряд, а всякий раз, говоря о каком-либо одном из них, станем присоединять к этому одно из его достоинств, рассматривая затем его деяния. Например, сказав, что усопший был рассудителен, мы тотчас добавим к этому, какой благоразумный поступок был им совершён. Точно так же и об остальных достоинствах. О клевете же либо не стоит говорить вовсе, ибо тогда человеческие заблуждения остаются в памяти, либо — в зависимости от того, насколько они утаены от окружающих, — наоборот, скрывать ничего не следует, составив вместо энкомия апологию. Ведь защищать нужно тех, кто виновен в несправедливых поступках, а хвалить — тех, кто отличился в чем-нибудь благородном.
Похвалу неодушевленным вещам, таким как мед, здоровье, доблесть и тому подобное [920] , мы будем составлять похожим образом, пользуясь, насколько возможно, указанными общими местами. Исходя из них мы будем восхвалять, а порицать — исходя из противоположного.
ПРИЛОЖЕНИЯ
С.И. Межерицкая
О ЖАНРЕ НАДГРОБНОЙ РЕЧИ В АНТИЧНОСТИ
920
Похвалу неодушевленным вещам, таким как мед, здоровье, доблесть и тому подобное... — В эпоху расцвета Второй софистики (I—II вв. н. э.), когда жанр энкомия достиг невероятной популярности, на вошедших в моду сеансах показательных декламаций софисты соревновались в своем мастерстве произносить похвальные речи. Однако главное внимание в их речах уделялось не столько содержанию, сколько форме — стилистическим украшениям и пафосу, которые производили на слушателей особенно сильное впечатление. Предметом похвалы у софистов часто становились самые ничтожные и банальные предметы. Элий Аристид в своей речи «Против тех, кто уподобляется плясунам» подвергает софистов резкой критике — в частности, за то, что те не брезгуют даже такими тривиальными темами, как похвала принятию ванн. Хотя от обильной софистической литературы до наших дней почти ничего не дошло, мы можем судить о ней по отдельным пародиям на подобные речи, каковыми являются, например, «Похвала мухе» Лукиана и «Похвала плеши» Синесия, написанная в подражание двум несохранившимся шуточным речам Диона Хрисосгома — «Похвала попугаю» и «Похвала кудрям».
Надгробная речь, или эпитафий (?????????), — один из древнейших жанров торжественного древнегреческого красноречия (специально о нем см.: Pemot 1993, а также более общие работы: Kennedy 1994; Desbordes 1996; Wardy 1996). Наиболее ранние образцы эпитафиев, известные нам, — это похвальные речи в честь погибших воинов, восходящие к V—IV векам до н. э. Таких речей сохранилось немного. Это «Надгробное слово в честь афинян, павших при защите Коринфа» («????????? ???? ????????? ???????») Лисия, написанное примерно в 391 году до н. э., «Надгробная речь» («?????????») Демосфена в честь погибших в Херонейском сражении (338 г. до н. э.), а также большой фрагмент надгробной речи Гиперида, посвященный памяти воинов, убитых в ходе Ламийской войны (323— 322 гг. до н. э.). Однако лишь о последней можно с уверенностью сказать, что она была произнесена самим оратором в 322 году (см.: Colin 1938), в то время как авторство Лисия и Демосфена нельзя считать окончательно доказанным [921] . Из надгробных речей этой эпохи сохранился также незначительный фрагмент речи Горгия, написанной между 426 и 420 годами до н. э. (о ней см.: Blass 1868—1880/1: 59 сл.; Vollgraff 1952; Prinz 1997: 207). Однако неизвестно, предназначалась ли эта речь действительно для произнесения или, что вероятнее всего, была фиктивной, то есть писалась в качестве риторического упражнения.
921
Сомнения в авторстве Лисия высказывались неоднократно (см.: Blass 1868—1880/1: 436 сл.; Burgess 1902: 149; Pohlenz 1948), но существует и противоположная точка зрения (см.: Walz 1936; Dover 1968). Что же касается надгробной речи Демосфена, то вопрос о ее аутентичности поднимался еще в древности — в частности, Дионисием Галикарнасским и Либанием. Мнение о том, что подлинная речь Демосфена, произнесенная им в 338 г. до н. э., не сохранилась до наших дней, высказывалось и современными учеными (см.: Blass 1868—1880/3: 404 сл.; Burgess 1902: 148 сл.), несмотря на ряд аргументов в защиту ее подлинности (см.: Pohlenz 1948; Sykutris 1928).