Надо помочь бабушке
Шрифт:
– Вот так... Теперь, до полуночи, он будет самым сытым хищником в лесу. И никого не тронет, - сообщил Агофен.
– Подействовало... Удивительно...
– Эмилий вышел из-за спины Максима.
– Краснохвостый скрейг не хочет есть и ни на кого не бросается. Агофен, ты достиг невозможного! Когда вернемся во дворец, я все подробно запишу. Напомните мне. Хотя нет, такое я не забуду.
Подошел Дороша. Он посмотрел на грустного скрейга, пыхнул трубкой и вынул ее изо рта.
– Странный он какой-то, - определил Дороша.
– И задумчивый. Никогда такого скрейга не
– У него аппетит пропал, - с гордостью за друга доложил Эмилий.
– Предложи ему сейчас поесть - откажется.
– Сообразил теперь, что не на тех нарвался?
– спросил у зверюги Агофен.
Скрейг молчал. По его грустному и растерянному виду, можно было понять, что сообразил.
– Ты послушай меня, - обратился к скрейгу Максим. Он шагнул к лепрекону и опустил руку на плечо малыша.
– Если посмеешь тронуть Дорошу, я тебя найду, и хвост оторву. И другим скрейгам скажи: лепреконов не трогать. Тронете кого-нибудь из них, я у вас всех, хвосты поотрываю! Будете куцыми, как зайцы. Запомни мои слова. А теперь вали отсюда.
Скрейг кудлатый краснохвост, понуро опустил голову и послушно повалил в сторону леса. Хвост он тоже опустил и тот волочилась по земле, как поверженное знамя.
– Сенсация! Сенсация!
– на высоком дереве захлопал крыльями, а затем взлетел еще один крокадан.
– Новость, которая потрясет всех!
– У них что, гнездо здесь?!
– Агофен нагнулся за камнем.
– Я его сейчас сшибу.
– Не надо, - остановил его Эмилий.
– Если тронем его, они такое на нас накаркают, не отмоемся.
– Сенсация! Сенсация!
– вещал крокадан.
– Максим отрывает хвосты у краснохвостых скрейгов! Первые трофеи браконьера. В преступной бригаде охотников за хвостами джинн Агофен, дракон Эмилий Бах и лепрекон Дороша. Как отнесутся к этому представители науки?! Вмешается ли Общество Защиты всех Прав?! Что будет со скрейгами, у которых хвосты белого и черного цвета? Как быть короткохвостым? Что ждет животный мир Хавортии? Беспокойство в птичьих стаях: станут ли выдергивать перья из хвостов у птиц? Прогнозы на ближайшие пятьдесят лет! Мнения ученых и правозащитников. Исследования политологов. Только у нас! Следите за нашими сообщениями! Ждите новых сенсаций!
Крокадан сделал круг над поляной и улетел, чтобы сообщить эту новость всем. И как можно быстрей.
– Что теперь делать будем, мой мудрый друг?
– спросил Агофен у Эмилия.
– Ничего делать не будем, - Заслуженный библиотекарь Гезерского герцогства имел опыт общения с крокаданами.
– Во-первых, не все им поверят. А во-вторых, нас здесь недели две не будет. За это время крокаданы найдут другую сенсацию, а про скрейгов и их хвосты все забудут.
Глава четвертая.
Дороша решил идти в Хавортию. Утечка секретной информации и всенародная тайна. Халва трех сортов: "Ешьте с нами, ешьте сами!"
Одежда Дороши отличалась обилием карманов. Накладные карманы украшали
Башмак свой лепрекон тачает с непревзойденным мастерством. В его умелых руках ботинок становится не обувью, а произведением искусства, музейным экспонатом. Но в музеях мира нет ни одного башмака изготовленного лепреконами. Ботинки созданные ими куда-то деваются. Вероятно, они слишком хороши, чтобы принадлежать даже музею. Но если кто-то найдет место, где хранится обувь, сшитая лепреконами, это станет одним из величайших открытий.
Скрейг куда-то убрался. Максим, Агофен и Эмилий окружили Дорошу, пожимали его маленькую ручку, дружески, похлопывали по плечам, радовались неожиданной встрече. Лепрекон же молчал, сопел и хмурился.
– Как жизнь?
– спросил Максим.
– Прекрасна и удивительна?
Дороша выпустил пару клубов дыма и вынул изо рта трубку. Даже при плохом настроении, он не позволял себе разговаривать с кем-нибудь, оставляя трубку в зубах.
– Жизнь, как жизнь, - мрачно сообщил лепрекон.
– Ничего прекрасного и удивительного не бывает.
– Успешно ли идут у тебя дела, уважаемый мастер, по созданию великолепной, радующей глаз и удивляющей разум обуви?
– поинтересовался Агофен, делая вид, что не замечет угрюмого тона.
– Благодарствую за интерес, проявленный к моему труду. Идет работа, куда она денется, - вид у Дороши по-прежнему был хмурый. И непонятно было, чем недоволен лепрекон: тем как идет работа, или еще чем-нибудь.
– Ты чего сегодня такой сердитый?
– спросил Максим.
– Нисколько я не сердитый, - пробурчал лепрекон.
– Просто радоваться нечему, - он сунул в рот трубку и запыхтел, выпуская клубы дыма.
– Какие у тебя неприятности?
– продолжал допытываться Максим.
– Если тебя кто-нибудь обидел, будет иметь дело с нами. Так я говорю, Агофен?
– Точно, - подтвердил Агофен.
– Я из твоего обидчика неприятную жабу сделаю. Всю в больших зеленых бородавках. Такую противную жабу, что ни одна уважающая себя цапля ее есть не станет. Их от одного вида этой жабы тошнить будет. И умрет эта жаба от старости, презираемая не только цаплями, но и всеми другими жабами.
– Если кто-нибудь тебя обижает, мы герцогу Ральфу расскажем, - заявил Эмилий.
– Он тебя очень уважает, и обидчика строго накажет, согласно существующим законам.