Надпись на сердце
Шрифт:
И вот один за другим едут лекторы. Особенно много их в конце квартала, когда руководители общества «подбивают итоги» и судорожно проставляют в графы отчета цифры прочитанных в районах лекций. Тут уж только держись: то «Астрономия на службе промышленности» едет, то «Система Станиславского и роль МХАТа в развитии театров области», то «Увеличение производства цельнопрокатных труб», то «Борьба текстильщиков города Киева за досрочное выполнение задания по выпуску камвольных тканей». Если бы каждому лектору только свежий комплект постельного белья и трехразовое питание —
Сперва завклубом Нина Гриценко пыталась на Общество по распространению знаний добром воздействовать. Мол, нам знания нужны, но не все сразу. Даже в университетах, мол, и то расписание лекций имеется.
А с того конца провода неслись им в ответ всякие грозные слова:
— Надо, товарищи, поддерживать популяризацию наук! А вы их до сих пор недооцениваете! Несознательно это, нехорошо, а еще передовой коллектив! По этому поводу мы вам высылаем лектора на тему «Усиление пропагандистской работы в селах».
— Так ведь в селах, а не на одном-единственном селе! — отбивалась Нина. — Множественное число, а не единственное!
— А-а, вы интересуетесь грамматикой? — обрадовались в обществе. — Завтра же пришлем крупнейшего товарища по склонениям и спряжениям! «Роль суффиксов в деле...»
В каком таком деле — Нина не дослушала, бросила трубку.
А лекторы прибывали.
Шефы прослышали, что сев срывается, прислали помощь — духовой оркестр и актерскую бригаду. Шефствует над нами областная филармония — что с них взять?
Положение становилось критическим. Тогда-то Нине Гриценко и пришла в голову грандиозная по своей простоте мысль. Как и все грандиозное, она родилась случайно: прибыл еще один лектор — «Использование местных ресурсов в строительстве портовых сооружений». До ближайшего моря от колхоза было несколько тысяч километров, но лектора это не смущало — ему нужна была отметка в командировке и хотя бы три-четыре слушателя.
— Негде нам слушателей взять! — объясняла Нина приезжему «распространителю знаний». — Все в поле!
— А это? — обвел лектор рукой заполненную едоками столовую. — Вот они, местные ресурсы! Что значит взгляд специалиста!
Правда, взгляд специалиста уловил много знакомых лиц своих коллег по Обществу распространения знаний, так как, кроме них да шефов, в столовой больше никого и не было.
Вот тут-то у Нины и родилась идея.
— Будут вам слушатели! — бодро сказала она и помчалась в правление колхоза. Она прибыла туда в тот момент, когда председатель изнемогал в очередной схватке с «любвеобильным обществом».
— Я платить лекторам не буду! — кричал председатель. — Можете жаловаться куда угодно!
— А мы вам уже вторую неделю бесплатные лекции присылаем! — ответили ему. — В порядке шефства! Так что как хотите, а придется вам повышать уровень своих знаний!
Председатель швырнул трубку.
— Им галочки нужны в квартальном плане, а мы тут...
— Есть предложение! — закричала Нина с порога.
—
Но когда Нина изложила свой план, председатель повеселел.
— Десять трудодней тебе запишу, если пройдет! Вот это рационализация! Ай да «местный ресурс»!
...С того дня так и повелось: один лектор читал лекцию, а другие лекторы, оркестр и шефы-филармонисты слушали.
Затем лектору отмечалась путевка, он занимал место в зале, оркестр играл туш, а из зала выходил на сцену клуба очередной лектор.
Когда об этом узнали в районе, то «метод Гриценко» стали применять повсеместно, где создавалась такая же острая «лекционная» ситуация, как в Петушках. В конце концов обществу пришлось изменить свои методы «перевыполнения плановых цифр по охвату села пропагандой знаний». Теперь в Петушки приезжают лекторы только тогда, когда Нина их приглашает, и лекции читаются только на те темы, которые колхозников особенно интересуют.
БОРЕЦ С ПРЕДРАССУДКАМИ
После того как «метод Гриценко» получил широкую известность, лекторы в селе Петушки обычно приезжали по специальному приглашению заведующей клубом Нины Гриценко. А приглашала она, как правило, самых квалифицированных и подкованных товарищей. Но, как говорится, иной эрудит так наерундит, что потом его ошибки всем селом исправлять приходится. Так случилось и с Дренькиным — златоустом областного масштаба, «крупнейшим специалистом по борьбе с предрассудками и суевериями», как его величали некоторые.
— Многие граждане путают предрассудки с пережитками, — с этой крылатой фразы начинал свои лекции Дренькин. Все остальные предложения у него начинались с буквы «И»: лектор считал, что этим достигается «плавность переходов и непрерывность мышления».
— И предрассудки и суеверия суть пережитки, — продолжал златоуст. — И я из всей массы пережитков останавливаюсь именно на суевериях и предрассудках, как пережитках повсеместно распространенных. И это правильно: именно они — всякие церковные праздники, приметы, толкование сновидений — мешают окончательной перестройке сознания тружеников полей.
Главным козырем Дренькина было его поистине неограниченное знание примет и поверий. Любую, глубоко погрязшую в предрассудках старуху он мог поразить своими знаниями. Слава «знатока приметного» гремела в районе, а в Петушках ему прежде бывать не приходилось, поэтому интерес к его выступлению был большой — Нине пришлось стулья даже в школе занимать, своих не хватило.
Лекция шла как по маслу — от разгрома суеверий Дренькин бодро перешел к критике предрассудков, особенно упирая на безыдейность различных примет.