Надувные прелести
Шрифт:
— Это вы о доме Крутых, что ли? — уточнил Веснушка (так я его прозвала по вполне понятным причинам). Мы с Клавкой энергично затрясли головами в знак согласия. — Так себе хибара, третий сорт. Уж и не знаю, что в понимании вашего начальства — большие деньги… Дом потянет максимум «лимона» на полтора. Это если вместе с обстановкой. Тут есть и покруче.
— Не сомневаюсь, но, к сожалению, их хозяева пока еще живы, — печально вздохнула Клавдия. Я слегка подтолкнула ее локтем: мол, думай, что говоришь-то! Сестрица немедленно поправилась: — Я имею в виду, дай им господь долгих лет
— Щас… С комендантом свяжусь…
С этими словами юноша нас покинул, оставив в недоумении: зачем это ему понадобилось связываться с комендантом? Мы и без него сможем дом посмотреть. В присутствии постороннего производить осмотры как-то несподручно. Мы же не милиция, в конце концов, и понятые нам не нужны.
Вернулся Веснушка.
— Коменданта нет на месте. Я позвонил ему на мобильник, и он разрешил осмотреть дом, — при этом известии я облегченно перевела дух. Веснушка открыл шлагбаум и протянул нам связку ключей: — Вот. Здесь ключи от калитки, от дома, от всех пристроек. Если хотите, я пойду с вами…
От этого джентльменского предложения мы вежливо отказались — не нужны нам свидетели, и все тут!
Первый же шаг на заветную территорию обернулся проблемами. Вернее, одной: Веснушка потребовал назвать наши фамилии и телефон риелторской конторы, агентами которой мы якобы являлись.
— Пожалуйста, — легко согласилась сестра, — записывай… Или так запомнишь?
— Запомню.
— О’кей! Меня зовут Фани Арманд, а ее — Инесса Каплан… — Пока я хватала ртом морозный воздух, рискуя заработать ангину, Клавка продиктовала телефон «офиса». По странному стечению обстоятельств, он цифра в цифру совпадал с нашим домашним номером.
— Знакомые фамилии… Где-то я их уже слышал… — пробормотал Веснушка и отпустил нас с миром.
Как только мы отошли от блокпоста на достаточное расстояние, я набросилась на Клавку едва ли не с кулаками:
— Ты с ума сошла! Мало того что перепутала имена исторических личностей, так ты еще дала этому типу номер нашего домашнего телефона! Представляешь, что будет, если он позвонит в «офис»?!i На автоответчике я самым бесстыдным образом признаюсь в любви Брусникину. Думаешь, это похоже на отчет о проделанной работе? Между прочим, нам еще обратно возвращаться через этот же самый шлагбаум…
— Да ладно, разберемся, — отмахнулась Клюквина от моих нападок, словно от назойливой мухи. — Я вот о чем подумала: где нам искать дом Глеба?
Я немедленно заткнулась, озадачившись новой проблемой. Веснушка, конечно, дат наводку, сообщив, что дом господина Крутых отличается от остальных особняков прямо-таки спартанской скромностью. В самом деле, всего-то полтора миллиона долларов! Ну, и какой дворец можно построить на такие деньги?! Разве что будку собачью… Но даже эту будку нужно найти.
Мы с Клавкой стояли посреди олигархического поселка и вертели головами на все триста шестьдесят градусов. Со всех сторон на нас из-за глухих заборов строго взирали дома, походившие на замки средневековой инквизиции.
— Стучаться в калитки, как я понимаю, бесполезно… — растерянно произнесла я, зябко ежась
— Ты права. Боязно как-то… Могут взашей прогнать. Может, вернуться и спросить у стрелочника?
— У какого стрелочника? — не поняла я.
— Ну, у того типа, который шлагбаумом заведует…
— Это будет подозрительно, — возразила я, сообразив, что речь идет о Веснушке. — Агенты-риелторы пришли смотреть выставленный на продажу дом — и даже не знают, где он находится?
— Да-а… Что делать?
Терзаясь вопросом, который вот уже не один десяток лет волнует передовую часть человечества, Клюквина вертела в руках связку ключей, выданную охрапником. Бряцанье железа меня раздражало, и я забрала связку у сестры.
— Что это? — нахмурилась я, глядя на небольшую деревянную дощечку, болтавшуюся среди ключей. — Тверская, 11. Бред какой-то! Почему Тверская?
— Дай сюда! — Клавка выхватила из моих рук ключи и принялась внимательно изучать деревяшку. Даже понюхала ее для верности, сморщилась, а потом тоном академика РАН, обремененного знаниями, возвестила: — Тверская — это название улицы, цифры обозначают номер дома. Неужели непонятно?
— Конечно, понятно, я же не даун какой-нибудь! — слегка обиделась я. — Только почему название центральной улицы столицы нашей Родины болтается на связке ключей от подмосковной усадьбы?
Объяснение этому странному явлению природы нашлось довольно скоро. Сперва мы с Клавкой попрыгали в высоту. Прыгали, как нетрудно догадаться, не ради олимпийских рекордов, а чисто в практических целях — хотели проверить, нет ли каких табличек на домах. Однако ни одна попытка в зачет не пошла. Заборы в Жуковке оказались слишком уж высокими, а мы с сестрицей — не очень-то прыгучими. Но русская смекалка, помноженная на интеллект, не подвела: Клавка нашла щель между заснеженной землей и автоматическими воротами. Клюквина, недовольно ворча, распласталась на земле. Недовольство ее было вполне понятно — из-за ворот полились чарующие звуки, издаваемые собачьими глотками. Судя по голосам, лаяли не какие-нибудь декоративные мопсы! Басили звери, по сравнению с которыми собака Баскервилей казалась невинным ягненком. Железные ворота, отделявшие мою любимую сестренку от стальных челюстей кровожадных псов, содрогались под мощными ударами их лап. Через пару минут дружеской беседы с четвероногими друзьями человека Клавдия поднялась на ноги и сообщила:
— Это и есть Тверская. Дом пять. Тьфу, блин! И какой же остряк сообразил дать такое название единственной улице элитного поселка? Вот во времена наших бабушек как здорово было: в любом городе главный «прешпект» именовался просто — улица Ленина. Четко и доходчиво. И указатели на каждом столбе висели, чтобы не заблудиться ненароком. А тут — фу-ты, ну-ты: Тверская! Это что же, теперь во всех олигархических поселениях имеется своя Тверская? Интересно, а ночные бабочки здесь так же, как и в Москве, стаями летают? Очень удобно, между прочим! Далеко ходить не надо. Вышел за ворота, хлопнул в ладоши — и пожалуйста, жрицы любви с доставкой на дом. Ну, цирк!