Надвигается беда. Механизмы радости
Шрифт:
Одобрительный шум в толпе прекратился. Чарльз Хэллоуэй не трогался с места. Дорога перед ним до самого помоста была свободна. Он не смотрел на лица уродов на сцене, не видел людей, уставившихся на него, глаза его неотрывно уперлись в Зеркальный Лабиринт, в пустоту, манящую миллионами отраженных отражений, перевернутых дважды, трижды, уходящих все дальше в сверкающее ничто.
Не осталось ли на серебряной амальгаме теней двоих ребят? Не помнят ли холодные плоскости их отражений? Что-то ощущали едва трепещущие кончики его ресниц,
«Нет, — остановил себя Чарльз Хэллоуэй, — не думай о них. Потом. Сначала разберись с этими».
— Иду! — крикнул он.
— Точно! Задай им, папаша! — посоветовал кто-то.
— Обязательно задам, — отозвался мистер Хэллоуэй и пошел сквозь толпу.
Ведьма завороженно повернулась на звук знакомого голоса. За стеклами очков дернулись зашитые веки, силясь разглядеть ночного добровольца.
Мистер Дарк, вызвав переполох среди населявших его народов, наклонился вперед и оскалил зубы в приветственной гримасе. Настойчивая мысль огненным колесом бешено вертелась у него в глазах: «Что? Что? Что это значит?»
А пожилой уборщик, тоже с приклеенной улыбкой на губах, шагал вперед. Перед ним, как море перед Моисеем, расступалась толпа и смыкалась позади. Шел он уверенно, но все еще не знал, что же ему, собственно, делать и вообще, почему он здесь?
Такова была мизансцена ко времени первой ступеньки. Ведьму затрясло. Мистер Дарк ударил ее взглядом и протянул руку, собираясь поддержать под правый локоть поднимающегося на помост пятидесятичетырехлетнего мужчину. Но тот только покачал головой, отказываясь от помощи.
Взойдя на помост, Чарльз Хэллоуэй обернулся и помахал собравшимся. Ему ответили взрывом аплодисментов.
— Но ваша левая рука, сэр, — демонстрируя участие, проговорил мистер Дарк, — вы же не сможете стрелять…
— Я вполне управлюсь и одной рукой, — слегка побледнев, заявил мистер Хэллоуэй.
— Ура! — завопил какой-то юный шалопай внизу.
— Правильно, Чарли, дай им! — одобрил мужской голос издали.
В толпе послышался смех, потом отдельные хлопки, с каждой секундой становившиеся все дружнее. Мистер Дарк вспыхнул и поднял руки, словно преграждая дорогу звукам, весенним дождем освежавшим людей.
— Хорошо-хорошо! — прокричал он и добавил значительно тише: — Посмотрим, что из этого получится.
Человек-в-Картинках выхватил из стойки самую тяжелую винтовку и бросил через весь помост. Толпа разом выдохнула.
Чарльз Хэллоуэй повернулся, подставил правую ладонь — и винтовка шлепнулась ему в руку. Он справился.
Публика зашумела, кое-где раздался свист. Ясно было, что грязную игру мистера Дарка заметили и не одобряют. Счет рос не в его пользу.
Отец Вилли улыбнулся и поднял винтовку над головой. Толпа приветственно взревела.
Подставив грудь под накатывавшуюся волну аплодисментов, Чарльз
— Мальчик! — неожиданно крикнул Чарльз Хэллоуэй. Мистер Дарк вздрогнул.
— Мне в помощь нужен парнишка-доброволец, — объяснил мистер Хэллоуэй. — Один кто-нибудь, — обратился он к собравшимся.
Несколько ребят в толпе задвигались.
— Мальчик! — снова в голос крикнул Чарльз Хэллоуэй. — Погодите, у меня тут сын где-то был. Думаю, он не откажется. Вилли!
Ведьма замахала руками. Ей надо было понять, почему этот пятидесятичетырехлетний мужчина так нагло распоряжается на их территории. Мистер Дарк аж завертелся на месте, словно подброшенный ударом еще не выпущенной пули.
— Вилли! — снова крикнул отец.
Посреди Воскового Музея сидел неподвижный Вилли.
— Вилли! Сынок! Иди сюда!
Люди в толпе завертели головами. Но никто не отзывался. Мистер Дарк уже вернул самообладание и теперь поглядывал на противника сочувственно-заинтересованно. Видимо, он ждал чего-то, как, впрочем, и отец Вилли.
— Вилли! — снова воззвал Чарльз Хэллоуэй. — Иди же, помоги своему старику! — в голосе отца звучал благодушный упрек.
Вилли сидел, не шевелясь, среди восковых экспонатов музея.
Мистер Дарк ухмыльнулся.
— Вилли! Ты что, не слышишь меня, что ли? Ухмылка мистера Дарка стала еще шире.
— Вилли, шельмец! Да ответь же своему старику! Мистер Дарк словно получил удар поддых. Последний голос принадлежал какому-то мужчине из толпы. Вокруг засмеялись.
— Вилли! — пронзительно выкрикнула дородная матрона у края помоста.
— Вилли! — вторил ей басом джентльмен в котелке.
— Йо-хоо! — йодлем взвыл бородатый джентльмен неподалеку.
— Вилли! — дискантом заверещал какой-то малец.
По толпе, нарастая, гуляли волны хохота. Разноголосые крики угрожали слиться в единый мощный призыв.
— Вилл! Вилли! Вильям!!!
Тень мелькнула в льдистых зеркальных стенах. Ведьма покрылась крупными каплями холодного пота. Толпа разом смолкла. Чарльз Хэллоуэй поперхнулся именем собственного сына.
У выхода из Лабиринта, больше всего похожий на ожившую восковую фигуру, стоял Вилли.
— Вилли! — тихонько позвал отец.
Ведьма испустила жалобный стон. Вилли, незряче подняв лицо, деревянным шагом двинулся через толпу. Отец протянул сыну ружейный ствол, и, ухватившись за него, паренек влез на помост.