Надзиратель планеты Земля
Шрифт:
В него вернулись привычные нотки язвительного сарказма, и от этого ей начинало казаться, что ничего не произошло. Что все, как раньше, и когда весь этот кошмар закончится, и они вернутся обратно в Рэйст, он встретит их на пороге, такой же, как всегда – злой, язвительный, острый, как нож, с кривой ухмылочкой на губах. Он проведет по черным волосам длинными тонкими пальцами и отпустит какое-нибудь едкое замечание, вроде того, чего они так долго возились, он бы с перебитыми ногами сделал дело быстрее…
– Нет,
Она разозлилась на себя за несвоевременный и несвойственный ей приступ ностальгии. «После этого вечера ничто не будет, как прежде», – напомнила себе девушка.
– Ну что ты возишься? – зашипела она на Грэма, ковырявшего отмычкой дверь черного хода в здание.
– Готово, – ответил мужчина довольным голосом. И добавил, зажимая пальцем наушник: – Мы входим.
Они поднялись на двенадцатый этаж. Комната, куда привели их координаты, оказалась обычным офисным помещением с картинами по стенам, стеллажами с документами и столом у окна.
На столе стоял один единственный компьютер. Сомнений быть не могло, это должен быть он.
– Ну что там? – не выдержал Найтвуд.
– Сейчас зажарим ублюдка, – ответил Грэм, включая компьютер.
Из отдельного кармана на черной армейской жилетке он достал флэшку, после чего вставил в разъем.
– Ну? – подгонял Найтвуд. – Что у вас? Что происходит?
Кейси и Грэм неотрывно смотрели в монитор. Ничего не происходило.
– Не работает, – озадаченно произнес Грэм. – Может, надо что-то нажать? Или включить?
– Нет, он должен запуститься автоматически… – В голосе Найтвуда звенела тревога. – Черт! Ничего не понимаю.
– Я объясню.
Грэм чуть не подпрыгнул, когда на весь экран появилось властное лицо мужчины лет пятидесяти. Карие глаза смотрели жестко, но спокойно.
– Здравствуйте, господин Александер. С вами говорит Элариус Тонг.
– Кто это? – спросил Грэм шепотом, обращаясь к Найтвуду.
– Я – действующий Глава Корпорации и без двух минут Председатель Межгалактического Совета.
Кейси замерла. Грэм, кажется, тоже был шокирован.
– Чем обязан? – спросил Найтвуд сквозь зубы. В голосе сквозило плохо скрываемое бешенство.
– Захотелось поговорить с вами лично. Объяснить, в чем причина вашего очередного провала. Возможно, объяснить наши мотивы – ведь мы не злодеи.
Знаете, прискорбно лицезреть вас в таком жалком виде, господин Александер. А ведь вы подавали большие надежды. Жаль, что вы совершили эту роковую ошибку и выбрали не тот путь.
– Я совершал в жизни много ошибок. Но это – не одна из них. – чересчур спокойно заговорил Найтвуд. – А даже если бы это было и так, я не жалею о ней. Это
– Искупить грехи! – Элариус рассмеялся. Мелодичным искренним смехом, от которого у Кейси все внутри перевернулось. –Боже, да вы просто смешны! Посмотрите вокруг! Ох, простите, забыл: вы больше не можете видеть. Но это не имеет большого значения – конец света вы не пропустите.
Кейси затаила дыхание, сердце бухало в груди часто и гулко. Но в эфире было тихо, Найтвуд молчал. Элариус заговорил снова:
– Знаете, господин Александер, вы были настоящей занозой у меня в заднице. Даже удивительно, как один ничтожный человечек с какой-то задрипанной планетки может причинить столько неудобств. Надеюсь, теперь вы осознали, что умрете в этой помойке.
– О, я осознал это уже довольно давно, – ответил Найтвуд. – И знаете что? Я горжусь тем, что оказался на этой планете и работаю с людьми. Да, они не идеальны. Мы не идеальны. Мы ошибаемся. Но это именно то, что делает нас людьми – свобода совершать ошибки. Свобода выбора.
– Свобода, господин Александер, – состоит в необходимости следования определенному пути, обязанности брать на себя ответственность за свои поступки.
– Или свобода – это право совершать собственные ошибки, – с нажимом сказал Найтвуд.
Глава Корпорации вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он сложил перед лицом руки, глядя на Кейси сквозь стекло экрана.
– Эта точка зрения принадлежит незрелой культуре, которая еще не понимает всех рисков, – спокойно начал он объяснять, –которая, как ребенок, просто хочет делать то, что хочется, невзирая на последствия.
Наша позиция рождена зрелой цивилизацией. Она формировалась в течение долгого времени, после того, как мы не раз и не два оказывались на грани самоуничтожения. Теперь у нас все хорошо и спокойно. Все счастливы знать все наперед, знать, что все будет хорошо. Наш мир – мир спокойствия и определенности. Где каждый может получить все, что хочет.
– Кроме свободы, – откликнулся Найтвуд. – Я все понимаю. Признаю, что ваша логика безупречна. Если разобраться, то все верно. Понятно, кто из нас прав.
– Так в чем же проблема? – Элариус вскинул брови. Кажется, он действительно был удивлен таким заявлением.
– Логика безупречна, но все же есть в этом какой-то подвох. Может быть, в том, что она слишком безупречна.
– Вы говорите, как настоящий землянин, – усмехнулся господин Тонг. – Быстро же вы переняли мышление этих обезьян.
– Вы не оскорбите меня, называя обезьяной. Уж лучше быть обезьяной, чем роботом. У обезьяны есть душа. В конечном итоге только бессердечная бесчувственная машина может принять решение уничтожить население целой планеты. И неважно, какие у вас причины. Я сделаю все, чтобы это остановить.