Наедине с дьяволом
Шрифт:
Раздался дружный хохот, а Монаэль опустил чёрные глаза. Сакура и сама не понимала, но ей вдруг стало жаль его. Он старается спасти каждую душу в аду? Да что он за демон такой, который настолько добр, что это кажется странным? На глаза постепенно наворачивались слёзы. На его празднике его же сейчас и высмеивали все демоны, которые здесь собрались. Она хотела крикнуть, чтобы они перестали, однако не осмелилась – в горле встрял ком. Девушка шумно сглотнула, утешительно погладив Монаэля по плечу, так что тот вздрогнул.
– Проще будет убить девчонку, - сделал вывод Асмодей, разводя руками. – Разве ты не можешь понять, что всё это глупо? Вся твоя защита, что ты на неё наложил… это глупо. Она никому не нужна, кроме тебя. И в аду
Наконец Монаэль не выдержал – Сакура этого ждала довольно давно. Его кулаки сразу же сжались, и даже длинные пальцы громко хрустнули. Ей хотелось в то же время и успокоить его и хотелось, чтобы он постоял за себя. Ведь если подерутся два демона… едва ли Монаэль повернул голову к Сакуре, как она увидела, что его глаза стали цвета алой зари, да ещё и такого грозного оттенка, что она, вскрикнув, отступила назад. Из-за этого она, конечно, попала в руки других демонов, и Монаэль поспешил выручить её, зарычав на всех остальных и притянув девушку к себе. Из этого она сделала вывод, что его силы явно боялись в аду, даже если он и наполовину демон… отступая назад, Сакура тяжело дышала. Монаэль смотрел на неё, нахмурившись, а потом лишь коротко кивнул, давая понять, чтобы она скрылась куда-нибудь подальше. Ведь он может накинуться на неё, если не признает… чёрт возьми!
Тяжело дыша, девушка попятилась к стене, а все демоны лишь хихикали над ней. Мешало это платье, такое широкое и такое большое, девушка поспешила поднять его юбку, пятясь к стенке. Монаэль, не успела она скрыться, сразу же стал обретать своё истинное существо. Губы его стали чернеть, и смотрелось это так, будто он вымазал их в саже или гуталине. Асмодей тоже не терял времени зря. Смотрелось всё это ужасно, но девушка завороженно наблюдала за тем, как Монаэль принимает истинный облик, трансформируясь. Кожа его стала полностью белой, прямо на глазах девушки слез слой его обычной бледной кожи. Она всхлипнула, глядя на столь ужасающее зрелище, и прислонила руки к губам, съехав спиной по стенке. Чёрт, что происходит? Почему праздник так обернулся?
Она видела, как у него растут клыки. Длинные, острые, которые явно способны прокусить шею человека практически пополам, оторвав голову и выпустив наружу яркую кровь. Девушка тяжело дышала, глядя, как отрастают и когти на широких мужских ладонях, а затем из спины чешуйчатые крылья. Может быть, это было и ужасно, но… это была какая-то странная ужасающая красота. Сакура не понимала, что она и сама имеет в виду, говоря себе про это. Он был красив даже в виде демона. Даже в своём настоящем облике. Он не потерял былого шарма, всё осталось так же, как и есть, может быть, он только больше привлекал к себе. У него даже вырос хвост, который взвился в воздух, а затем опустился, махнув чёрной кисточкой на нём. Вытаращив глаза, Сакура смотрела, как чуть удлинились его волосы и обрели настоящую форму такие аккуратные и маленькие раньше рога, становясь длинными, похожими на рога дракона. Такими рогами он явно мог бы смести со своего пути кого угодно. В это время Асмодей только заканчивал обращение…
И Сакура могла видеть, как Монаэль, рассчитав силу, ударяет противника в бок. Нет, не только в бок, затем в грудь, зарычав и едва ли не бросаясь на соперника. Асмодей отлетел к стене, едва ли не прошибив её своей спиной. И только сейчас он обратился в демона, и кожа его стала красного, даже кирпичного оттенка. Он посмотрел на Сакуру, улыбнувшись, оголяя острые белые зубы, и его глаза светились жёлтым странным огнём. Да, эти глаза жаждали смерти и битвы, Сакура это видела. Едва ли демон направился к ней, сверкнув когтями, Монаэль сразу же резко схватил его за одно крыло, едва ли не порвав его. Противник взвыл, а затем протяжно заскулил, пытаясь выбраться.
Он почти что с лёгкостью разорвал крыло соперника на две части, и сразу же кожа отлетела в сторону. Всё смотрелось отвратительно, Сакура буквально видела живое мясо. Красное, алое, такое, что на нём блестела кровь, вязко капая на бетонный пол. Тем временем остальные тоже не дремали, сцепившись между собой и принимая истинный облик в процессе битвы. Что на них нашло, Сакура не имела понятия. Рядом от такого грохота, шума и возни упала картина, на которой символически были изображены два сражающихся демона. Один из них был уродлив и молил о пощаде, валяясь в луже крови, а другой стоял над ним, но этот демон был совершенно красив, пытаясь сразить своего соперника и вгоняя свои когти прямо в грудную клетку оппонента. Сакуре казалось, что она потеряет сознание от происходящего: перед глазами всё начинало плыть, к горлу подступала тошнота.
Уже ничего не было видно вокруг, кроме лужиц крови багрового оттенка и частей тела. Где-то промелькнул чей-то коготь, острый палец, затем хвост. И уже после этого на картину рядом с Сакурой брызнула струя алой крови из демона, который упал прямо рядом с ней, закатив зелёные потухшие глаза и приоткрыв рот, выставляя на обозрение пасть, раздвоенный язык, покрытый бугорками язвы, и прогнившие клыки. Девушка отвернулась, стараясь не видеть этого, и даже осторожно отпихнула демона от себя, тяжело дыша. Она уже не могла видеть Монаэля, однако вот уже только потом, спустя несколько минут, из толпы он отлетел прямо к стене в оборудование, разрушая все инструменты. Тело было изранено, практически полностью было в крови. Девушка ахнула и подхватила юбки, чтобы кинуться к нему и оказать помощь, однако не смогла сдвинуться с места – конечности онемели.
Он хотел от кого-то отползти, словно скрыться, но нет, Сакура ошиблась – всего лишь готовился, чтобы нанести следующий удар, несмотря на все свои ранения. Ему хотелось мести. Всё помещение здесь пахло местью, ненавистью и презрением. Это ужасно… такого Сакура не видела никогда. Это был словно самый настоящий ад, только на земле. Ей казалось, что это никогда не закончится. Что никогда не закончатся крики, вопли, рычания, то, как скребут когти, то, как эти когти раздирают тело на куски, подобно мяснику. Единственное, что её напрягало, так это то, что никто не обращает на неё внимания. Это к лучшему, но рано или поздно они её заметят.
Хотелось бежать, бежать и не оглядываться, но она не могла покинуть здесь своего демона. Она вскрикнула, обернувшись на звук удара тела – в это время как раз Монаэль преспокойно навис над Асмодеем и душил своего противника, вонзая кончики острых когтей в шею. Тот хрипел, пытаясь вырваться, из глаз катились кровавые слёзы. Девушка вытаращила глаза, глядя на тело Монаэля. Всё изуродовано… нужно его будет подлечить немного. Но самое прекрасное в этом – да, был и прекрасный момент – было то, как кровь катится по его обнажённому торсу, очерчивая все мышцы стройного тела. Наконец тело Асмодея обмякло, и его глаза внезапно потухли, перед этим заискрившись. Не выдержав, Монаэль, тяжело дыша, свалился рядом с ним, откатившись на спину. Затем он привстал, тихо поскуливая от боли.
Тараща изумрудные глаза, девушка вскочила с места, кинувшись к нему и не побоявшись тех демонов, что всё ещё сражались между собой. Они действительно могли друг друга поубивать. Она подскочила к Монаэлю. Тот опустил голову, так что мокрые пряди чёрных волос свесились на белоснежное красивое лицо.
– Монаэль… - тихо протянула Сакура, всхлипнув и осторожно коснувшись кончиками тонких пальцев его плеча, стирая кровь. – Тебе больно? Пойдём… пойдём домой? Дома всё будет хорошо, правда, я не обижу тебя… Монаэль…