Наедине с любовью
Шрифт:
– То мы заработаем всеобщий бунт на свою голову, – продолжил за него Зафир. Тарик, раздуваясь от власти, опорочил слишком много женщин. Зафиру нельзя было следовать по его пути.
Если видео найти не удастся, то крохи доверия, которым к нему проникся народ Бейраата, могут рассыпаться в прах. Верховный совет и без того критиковал его реформы и искал способы направить общество против него.
– Я с ней поговорю. Один, – сказал Зафир. Кажется, он недооценил женщину, которой впервые в жизни удалось запудрить ему мозги.
Как
Лорен посмотрела на камеру в верхнем углу комнаты. Вот бы подойти к этой камере, уткнуться в нее лицом и потребовать, чтобы ее освободили… Но это лишь бесполезная трата иссякающей энергии.
Гнев схлынул, и на Лорен навалилась тоска.
Лорен стала рассматривать помещение, в которое была заточена. Простые белые стены, кафельный пол. От стерильного запаха ее пустой желудок заурчал. Окно было заколочено. В комнате красовалось лишь потертое пластиковое кресло и стол. А всего несколько часов назад она стояла в роскошном вестибюле торгового центра…
Она тщетно убеждала себя, что все происходящее – это какая-то ошибка, но по-прежнему держалась стойко. Хотя с каждой минутой в ее сердце закрадывался все больший страх и замешательство. Она вспомнила слова пожилого мужчины. Неужели Зафир – шейх Бейраата?
Немыслимо… Но как иначе все это объяснить?
Лорен потерла глаза и сглотнула. Во рту было сухо, язык напоминал наждачную бумагу. Сейчас бы сюда бутылку воды или хотя бы ненавистный злаковый батончик…
Повернулась дверная ручка. Лорен подобралась и глубоко вздохнула.
Дверь открылась, и в комнату вошел Зафир. Она расслабилась, но, увидев его плотно сомкнутые губы, вжалась в спинку кресла.
Он сам приказал своим бугаям заключить ее в камеру. «То, что он пришел сюда, – еще ничего не значит», – строго сказала она себе.
Зафир взглянул на камеру под потолком. Крохотный оранжевый огонек погас.
Судя по всему, одного его взгляда было достаточно, чтобы перестроить весь мир.
Зафир прислонился к двери. Его глаза с ледяной скрупулезностью скользили по Лорен, не упуская ни одной детали.
Национальной одежды на нем больше не было, но распознать что-то знакомое в этом равнодушном чужаке, которого она шлепнула по дурости, было невозможно. Хлопковая белая рубашка, закатанная до локтей, обнажала мощные руки и контрастировала с бронзовым цветом его кожи. Черные джинсы подчеркивали сильные мускулистые ноги. Он прижимал ее ногами к кровати, а спустя пару часов просто исчез из ее жизни.
Зафир, с которым она познакомилась в Нью-Йорке, тоже был полон тайн, но он был добрым, заботливым мужчиной. Конечно, он не проявил дружелюбия, особенно после того, как она напала на него в приемном отделении, но все-таки он был джентльменом, и с ним она чувствовала себя в безопасности.
Зафир пересек комнату и встал у стены напротив нее, заставляя Лорен поднять взгляд. У нее опять заурчал живот, но она не позволит ему себя смутить.
Она поднялась, встала за кресло и застыла
Он скрестил руки на груди и сурово на нее посмотрел:
– Почему ты здесь, Лорен?
– Задай этот вопрос своим головорезам. – Лорен вцепилась трясущимися руками в спинку кресла и задрала подбородок. – То есть, простите, охранникам.
Он поднял бровь, излучая холодную надменность.
– Сейчас не время для шуточек.
– От кого я это слышу? – раздраженно проговорила она. – То, о чем сказал старик, это правда?
Казалось, прошла вечность, прежде чем Зафир посмотрел ей в глаза. Да, это была правда.
Лорен с самого начала что-то подозревала. Зафир с такой болью говорил о Бейраате! Он выглядел жалко и потерянно, когда они смотрели по телевизору сюжет о том, что старый шейх Бейраата по-прежнему в коме. С какой гордостью он рассказывал, как поднялась страна под правлением шейха!..
Даже когда Зафир был спокоен, Лорен чувствовала, что он словно чего-то выжидает.
Он стоял в комнате, и казалось, вот-вот от его мнимого спокойствия не останется и следа. А потом равнодушно пожал плечами:
– Да. Это правда.
Она вздрогнула. Истории о правящей династии, которые ей рассказывал обаятельный Дэвид, вывернули наизнанку ее представления о Зафире.
Она посмотрела на него по-новому:
– Если ты – нынешний шейх, значит, ты…
– Тот, кто приказал арестовать собственного брата, чтобы править Бейраатом. Тот, кто ликовал накануне его смерти. – Его слова разрезали воздух, как хлыст. – Так что будь осторожна. Ты уже совершила одну ошибку. В следующий раз я не буду столь терпимым.
Глава 2
– Терпимым? – Лорен уставилась на Зафира, с недовольством заметив, что у нее дрожит голос. – Ты заставил своих головорезов бросить меня в эту камеру, даже не выслушав меня!
– Любая другая на твоем месте понесла бы наказание похуже.
– Я дала тебе пощечину. За это не назначают смертную казнь.
– Ты дала мне пощечину перед лицом Верховного совета! Эти люди вообще считают, что женщины должны сидеть дома и их нужно оберегать от остального мира и собственных слабостей. Его невозмутимый тон тут же стал враждебным.
– Это пережитки прошлого.
– К счастью для тебя, я с этим согласен. Женщины обманывают не хуже мужчин.
Лорен внимательно на него посмотрела:
– Значит, ты не только шейх, но еще и женоненавистник? Даже не знаю, с кем проще иметь дело.
– Лорен, здесь не Нью-Йорк. И я не совсем обычный человек.
– Это уже ясно… – прошептала она.
Еще в Америке она заподозрила неладное.
Зафир представился ей мелким торговцем, который не смог сохранить свое место в Бейраате из-за политической обстановки. Этот сексуальный красавец под два метра ростом сразу заинтересовался Лорен, обычной симпатичной медсестрой, которая давным-давно жила обычной скучной жизнью, лишенной приключений.