Наемница из клана Прайд

Севастьянова Екатерина

Не знаю, что было в том чудо-отваре, но уже через минуту мне стало значительно легче дышать и даже сил немного прибавилось. Я набрала в грудь побольше воздуха и, наблюдая за работой Райвена, просипела, почти не шевеля губами:

— С-спасибо…

Опустив анализатор, он в изумлении воззрился на меня, слегка вздернув брови. To ли не ожидал, что я так быстро смогу заговорить, то ли не ждал благодарностей. В общем, я сочла нужным пояснить:

— Спасибо… — повторила практически беззвучно, — за то, что были со мной рядом все это время… Я вам очень благодарна, правда.

От мысли, что Райвен мог запросто

поместить меня в одиночную палату и оставить на попечение андроидов своей клинки, сердце начинало неприятно щемить. Или еще хуже — отдать саарга, чтобы тот снова запихнул меня в восстановительную капсулу в межпространстве. Но Райвен не сделал ни того, ни другого, он предпочел быть рядом, невзирая на то, что у него, помимо забот обо мне, дел по горло и выше.

Я рвано выдохнула.

В памяти тут же всплыли моменты бесчисленных пробуждений, в которые мне было так невыносимо больно, что хотелось всадить нож себе в сердце, и так страшно, что легкие наполнял удушающий яд тьмы. И только присутствие Райвена помогало мне понять, что я еще жива и что нужно продолжать бороться за свою жизнь несмотря ни на что. Без него все могло сложиться иначе… куда более трагично.

Отложив анализатор в сторону, охотник протянул руку и почти невесомо погладил меня по щеке тыльной стороной своей шершавой ладони. Приятно…

— И я до сих пор рядом, — произнес он, смотря мне в глаза, — и буду рядом, — добавил твердо, — пока вы не поправитесь. В конце концов, напоить вас кровью архидемона — это моя идея. Так что и последствия этой идеи тоже мои.

 Я прищурилась.

— Любите брать на себя ответственность за все происходящее вокруг?

— Если это происходящее меня касается, — Райвен кивнул, — то — да.

Я вдруг поняла одну интересную деталь.

— Даже забавно, — поделилась с ним своим наблюдением. — Вы никому не позволяете о себе заботиться, в то время как сами постоянно заботитесь о других существах.

Высокородный отстранился и снова запустил программу сканирования.

— Я не нуждаюсь в заботе, — ответил он просто, — а многие существа нуждаются. Например, вы сейчас, — намекнул он, — вряд ли сможете справиться с последствиями слияния энергий без моей помощи.

 Не смогу.

— Ненавижу быть беспомощной…

Это ужасно!

— Вы не беспомощны, — не согласился со мной охотник. — Вы одна из самых сильных женщин, что я когда-либо встречал.

— Лесть в попытке подбодрить меня?

— Не приемлю лесть. — Райвен отрицательно покачал головой. — Говорю все как есть. Меня восхищают сильные личности. Особенно если это молодые женщины.

— Что ж, — я слизнула с губ вновь проступившую кровь, — пусть будет не лесть, так даже приятней. Но я действительно чувствую себя беспомощной, даже пошевелиться не могу, будто полностью парализована.

— Это не навсегда, но…

— Но надолго, да? — догадалась без труда.

— Вы истощены и сильно вымотаны. — Райвен повернул анализатор экраном ко мне, чтобы я смогла увидеть данные своей диагностики. — Для полного восстановления потребуется время и терпение.

Анализатор счел меня трупом и завершил диагностику словами «предположительно существо из расы нежити/не подлежит лечению».

— Вот так живешь двадцать восемь лет с полной уверенностью, что ты краймер, — пошутила

я, — а потом внезапно выясняется, что ты простая, полоумная нежить.

Хотя на самом деле все куда менее прозаично. Анализатор не рассчитан на диагностику краймеров (нашей расы нет в реестре), поэтому решил, что я обычная магиня, и сделал очевидный вывод — ни один маг не пережил бы столь критичный упадок магии, энергии и сил, как у меня сейчас, не говоря уже о частичном разрушении ауры. В общем, сломала я искусственный интеллект…и это лишний раз доказывает, насколько роботы неидеальны.

— Значит, — с готовностью заявил Райвен, — будем вас воскрешать.

 ***

Еще целую неделю я провалялась в кровати.

И за эту неделю я успела испытать все оттенки осточертевшей беспомощности! Моя аура никогда не распадалась более чем на десять процентов, соответственно, я никогда не оказывалась в тотальной зависимости от другого существа, особенно от такого, как Райвен. Даже последствия после «Сумрачной смерти» были куда менее критичными.

Первые два дня после пробуждения я не могла встать с постели без поддержки охотника, не могла взять в руки ничего тяжелее общипанного перышка, не могла сама одеться и раздеться тоже, не могла расчесать волосы, даже перевернуться на другой бок у меня сперва не получалось. Воздух ранил легкие при каждом вдохе, мышцы превратились в кисель, голова беспрестанно гудела, а желудок отказывался принимать даже минеральную пищу.

Любой распад ауры, в том числе незначительный, не самым благоприятным образом сказывается на организме.

Конечно, к концу недели все более-менее наладилось, но первые дни выдались невероятно тяжелыми… причем тяжелыми морально. В жизни не думала, что окажусь прикованной к кровати и к тому же абсолютно недееспособной, даже до туалета дойти не смогу самостоятельно.

— Что это? — хмуро спросила я, испепеляя взглядом металлический сосуд, который Райвен так услужливо принес мне.

— Судно, — подсказал он, — для определенных нужд. Туалет на первом этаже, а вы даже с кровати спуститься не можете, не говоря уже о лестнице. Ни к чему лишний раз перетруждаться. Физические нагрузки не ускорят восстановление ауры, а замедлят ее.

Мрачно посмотрев на Райвена, я во всех красках представила, как он это судно под меня подкладывает и…

— Нет! Ни за что! — прошипела в ответ. — Не буду я ходить под себя! Это уже слишком.

— А придется.

— Нет! — однозначно решила я.

И металлическое судно лопнуло под натиском моей магии, со звоном разлетевшись по всей спальне раскуроченными кусками.

Охотник невозмутимо опустил руку, в которой еще секунду назад держал судно, и, с неоднозначной ухмылкой взглянув на меня, ушел… как позже выяснилось за новым судном, которое я напрочь проигнорировала. А когда терпеть стало просто невмоготу, осторожненько подобралась к краю кровати и, неловко скатившись на пол, медленно поползла на первый этаж. Ходить я еще не могла, а вот неуклюже ползать у меня уже начало получаться на второй день… Правда один высокородный лекарь был категорически против столь травмоопасного для неокрепшего организма способа передвижения, так что доползли я успела лишь до середины комнаты, а потом мне путь преградили военные сапоги.