Наемница из клана Прайд
Шрифт:
— A меня за это не казнят? — в шутку уточнила я. У демонов есть непоколебимый пунктик, касаемый сближения с другими расами. Они многие годы общаются с существами, прежде чем пустить их в свой ближний круг, и Райвен не исключение. Таков уж демонический менталитет.
— Гарантирую, что нет, — пообещал он.
Я не смогла сдержать улыбки.
— Хорошо, — недолго думая, согласилась сократить дистанцию между нами.
— Я не против.
Райвен протянул мне руку… в очень многозначительном жесте.
— Ройз, — представился он.
Я вложила в его ладонь свою, ощущая энергетические
— Лиана.
— Очень приятно познакомиться, Лиана. — Высокородный некрепко сжал мою ладонь и, рывком притянув меня к себе, поцеловал в губы. Решительно и без промедлений.
Мир пошатнулся в один момент.
Мой мир.
Мой личный.
Моя адская клетка одиночества. Она оказалась не такой уж и прочной. Кто бы мог подумать? Ее железная дверь приоткрылась, и я почувствовала вкус свободы.
Горячие губы накрыли мои, вызывая волну мелкой дрожи. Из груди вырвался стон. Я прижалась к Райвену сильнее, неумело отвечая на поцелуй — сперва осторожный, затем властный, дикий, неистовый. Со мной никогда не происходило ничего столь же невероятного, ничего столь же желанного. Даже если этого никогда не повторится вновь, я буду помнить его запах, его вкус, мягкость губ и жесткость щетины. Я буду помнить… мои воспоминания, только мои. Не скопированные у кого-то и не украденные вместе с личиной. Мои! Все тело охватил жар, и безумное желание разлилось по венам, заполняя низ живота теплом, пульсирующим и тяжелым. Подобное сближение ошеломляет… особенно если оно происходит впервые.
Отстранившись, Райвен прошептал:
— Береги себя, Лиана.
Затем развернулся и стремительно покинул комнату.
— И ты себя, — пробормотала ему вслед, — Ройз…
Я облизнула губы и присела на подлокотник одного из кресел. Ноги — предатели — не держали. И губы тоже предатели, самовольно расползлись в довольной улыбке.
Пока я сидела и глупо улыбалась, снова и снова прокручивая в голове момент сближения с Райвеном и размышляя о том, почему он пошел на этот шаг именно сейчас (решил, что другого шанса может уже не быть?), в комнату зашел кай-таши. Зашел, постоял на пороге, наблюдая за мной, затем спросил неожиданное:
— Женщина, что с тобой? Ты выглядишь так, будто собираешься захватить целый мир.
Улыбаться я тут же перестала. Демоническая улыбка — это, конечно, страшное зрелище, согласна, один вид клыков чего стоит.
— Этот мир уже захвачен, — я развела руками, — но не мной, а архидемонами.
Кай-таши привалился плечом к дверному косяку, складывая руки на своей обнаженной груди. Из одежды на нем было, как обычно, большое и голое — ничего. Если не брать в расчет кожаную набедренную повязку, которая не так уж и много там у него прикрывала. В современную одежду древний кай-таши, который до момента своей смерти три с половиной тысячелетия жил в дикие и пещерные времена, одеваться наотрез отказался. Но никто настаивать не стал. Пусть ходит в чем привык. Мне вот только интересно, как это он всего лишь за один месяц умудрился самостоятельно покрыть все свое тощее тело рунами. Все тело! Даже лицо, и ягодицы, и склеры глаз. Причем почти все руны были лично мне незнакомы — я узнала лишь руны скрытности и то лишь
— И тебе не кажется это странным? — поинтересовался у меня кай-таши. Проблем с языковым барьером у нас не возникало. А все потому, что саарга каким-то образом передал ему знания о всех языках, которые знал сам, когда вытаскивал его душу из загробного мира.
— Что именно, — уточнила я, — мне должно казаться странным?
Кай-таши прищурился. Глаза у него были светлыми с тройным вертикальным зрачком — весьма необычные. Да и сам по себе кай-таши был существом необычным и… немного сумасшедшим из-за смерти и последующего перерождения.
— Власть в этом мире, как ты и сказала, захватили архидемоны, — пояснил он свой вопрос, который я не поняла, — и все склонили перед ними головы, будто желая их отсечения. Послушные овцы, избравшие своим правителем пастуха-мясоеда! Почему бы вам не упасть на колени и не попросить помощи у того, кто быстро сможет все исправить? Вам нравится быть мясом? Нравится пресмыкаться? Я вас не понимаю… Вы слепы или не видите очевидного, или вы боитесь увидеть правду? Откройте глаза! Архидемоны далеко не самые могущественные существа в этом вашем современном мире, они лишь потомки первородных демонов из другого мира, да и только.
— Нет, — осторожно возразила я, понимая, что спорить с кай-таши бессмысленно. Он из межпространства выходил лишь однажды, поэтому ничего толком не знает о современном мире и уж тем более о современных расах. — Поверьте, архидемоны действительно являются самыми могущественными существами. — Я вспомнила энергию Винкеля, когда впервые с ней столкнулась представила, какая энергия будет у Кларэля, и зябко поежилась. — Могущественней архидемонов никого просто нет, так что и сразиться с ними некому.
Кай-таши закатил глаза.
— Почему вы все так считаете?! — недоумевал он. — Почему бы вам не склонить головы перед тем, кто поистине является первозданной силой в этом мире?
— Перед Винкелем?
— Я говорю о первозданной силе, несмышленая ты женщина, о величии, о высшем разуме, а не об очередном демоне, за которого остальные делают грязную работу.
О, эту шарманку я уже слышала. Причем кай-таши о «первозданной и истинной силе» твердил всем и каждому в оппозиции. Его психическое состояние после возрождения оставляет желать лучшего… это да. А еще кай-таши не считал Винкеля достойным претендентом на престол, но все равно помогал оппозиции, потому что саарга заключил с ним сделку — полноценная жизнь и здоровое тело в обмен на руны войны и участие в операции.
— И какую же расу вы считаете превалирующей над архидемонами? — попыталась выяснить я.
— Никакую, — запутал меня кай-таши еще больше. — Ты чем слушаешь вообще? Я говорил о первозданной силе, а не о расе.
Так… ясно…
— Вы весь месяц говорите о «первозданной силе», но при этом не можете сказать, кто ей владеет.
— Я бы сказал, — заверил меня рунник, — но магия не позволяет раскрыть секрет.
— Какая еще магия?
— Первозданная! Она не хочет, чтобы о ней узнали, и не хочет брать на себя ответственность за этот мир, но вы можете ее переубедить. Все вы. Вместе. Может, она вас послушает…