Наемник – мера забвения. Книга 1
Шрифт:
– Сэр! Я вас понял. Вылетайте к нам, ждем вас, записывайте адрес: Тель-Авив… Проспект… дом… Скажете, прибыл Генри! Это ваш пароль, сэр. Он же ваш позывной. До встречи, наш русский друг…
На другом конце положили трубку.
«Что это, розыгрыш, буффонада, такая идиотская игра? Я их там поубиваю, если они решили со мной поиграть. Завтра же вылетаю. Тель-Авив, совпадение или знак? Совпадений не бывает, это очень хороший знак!..»
Днем Алексей дозвонился до Рафаэля и поставил того перед фактом, что он и его дочь вылетают в Тель-Авив. Алексей заверил его, что ему удалось заполучить десять штук баксов, которых, по его
Через три дня Алексей с дочерью вылетели в Израиль.
1 июня. Тель-Авив
Самолет приземлился в девять утра. Путников встретила жара и яркое солнце. Грустная и подавленная Мария вдруг ожила и с любопытством котенка стала изучать новый мир.
– Папа, как тут красиво!? Мне сейчас вдруг показалось, что в этой стране я проведу всю свою жизнь!
– Что ты такое говоришь, дочь? – спросил Алексей, не глядя на нее.
– Я в смысле, что долгую и счастливую жизнь, – улыбнулась Мария.
– А, в этом смысле да, я только за. Тебе здесь нравится? – взбодрился отец.
– Очень, папа, смотри, обезьянки, пойдем сфотографируемся?
Мария увидела целую ораву ручных мартышек, прыгающих и ползающих по своему хозяину и проказничающих по округе.
– Ну их, укусят еще, пойдем, нам нужно найти гостиницу и твоего доктора! Ты ведь не забыла, зачем я сюда приехал. Если я не пройду собеседование и не получу десять тысяч долларов, мы с тобой вынуждены будем лететь обратно. Понимаешь?
– Я не хочу обратно, папа! Здесь рай! Зайдем в кафе? – засмеялась девушка.
– Вот и я не хочу обратно. Будем бороться, дочь.
– Точно! Я буду думать о тебе, – сказала она и подмигнула папе.
Так они разговаривали и пили кофе с мороженным.
– Мне интересно гожусь ли я еще для хороших дел?
– Ты обязательно пройдешь это собеседование, мой милый папуля…
Вначале майор хотел снять гостиницу и оставить Марию там, но разные нехорошие мысли о безопасности дочери не давали ему покоя. Он позвонил в клинику, и профессор с радостью сообщил, что в гостинице нет необходимости, он их ждет у себя как старых друзей. Палата для юной леди давно готова.
– Папаша! Ну где вы пропали? Я уже звонил летчикам! Мне сказали, и это кроме шуток, что ваш аэроплан успешно приземлился уже два часа назад?..
– Мы пили кофе и ели мороженное. А у вас тут рай! – весело оправдалась Мария.
– Да, да, настоящий парадиз! А вы очень красивая юная леди, вам кажется семнадцать? – счастливо выдохнул Рафаэль.
– Скоро будет!
– Вы знаете, девочка, я на вас возлагаю огромные надежды!
– В каком смысле? – смутилась Мария.
– Расскажу позже, пойдемте, посмотрим наши, вернее, ваши апартаменты на ближайшие месяцы, – пригласил он гостей.
– Нет, расскажите сейчас, профессор, я сгораю от любопытства, – с улыбкой настояла Мария.
– Ну хорошо, я очень надеюсь, что вы понравитесь моему сыну.
– Так, а моего мнения, значит, никто не спросит? – удивленно улыбнулась девушка.
– Милое создание, мой сын очень красивый
– А вы никогда не ошибались, Рафаэль? – рассмеялась Мария и покраснела.
Доктор Рафаэль, кроме того, что был хирургом от бога, он обладал необычным даром психотерапевта и гипнотизера. С первых минут общения с Марией он начал ее лечить и для этого он переключил пытливый мозг молодой женщины с пагубных мыслей о скором конце ее света на сладкие мысли о любви и прекрасном принце с жгучими еврейскими глазами. Но все же профессор был чем-то расстроен и погружен в свои мысли.
Они прошли в палату Марии. У Алексея отвисла нижняя челюсть от увиденного комфорта и удобства номера. По-гусарски быстро откланявшись, он решил незамедлительно покинуть клинику. Майор расцеловал Марию, словно в этот момент он целовал мать, жену и дочь одновременно – яростно и сильно.
– До встречи дорогая! – сказал майор дочери и быстро вышел.
В голове у него крутились странные мысли, он почти решил, что если его ведут за нос и он не получит заветной пачки долларов, то просто сядет один в самолет и покинет этот рай. А там, будь, что будет. «Профессору понравилась моя дочь, и он решил, что она станет невестой его сыну, значит, врач сделает все, чтобы спасти ее. Вот и славно, а я просто улечу в Москву и продолжу искать деньги. Деньги, деньги, все поставили на эти гребаные баксы и фунты, евро и йены! Пойду и ограблю банк! Отдам деньги профессору и смоюсь в Россию. Все просто, майор, чему тебя учили в Рязани, придется вспомнить: налет, захват, отход… Нет, нужно попытаться устроиться, в это чертово агентство! Как пить дать. Наемники… А мне какое дело? Наемники тоже могут делать добро. Наверно. Как? Не знаю. Вот и этот дом. Вернее, крепость. Красивое крыльцо, а вот и звонок…»
Алексей нажал кнопку звонка, потом еще раз.
Сердце бешено стучало. За массивными воротами полная тишина. Через минуту дверь приоткрылась, и огромный негр в светлой рубашке с коротким рукавом, в шортах и сандалиях на босу ногу появился в проеме:
– Что угодно, сэр, – произнес он по-английски. – Ну же, я слушаю вас, сэр?
– Это самое… Я Генри, я прибыл! – добавил Алексей.
– Так бы сразу и говорили. Проходите на второй этаж к секретарю. Там все вам скажут, сэр! Удачи вам, – негр широко и очень дружелюбно расплылся в улыбке. Как только Алексей прошел мимо него, тот сообщил по рации: – Встречайте, Лючия, это тот человек, он приехал, йес, Генри, хороший русский.
Алексей бегом поднялся на второй этаж и оказался в довольно приятном светлом помещении с круглыми как в корабельных каютах окнами. Он прошел прямо и увидел прозрачную стеклянную дверь с надписью «Secretary».
За круглым стеклянным столом сидела молодая женщина. Такой породы Алексей раньше не встречал. Это была кареглазая особа высшей пробы, лет тридцати, с безупречной фигурой и красивыми длинными пальцами. Это то, что Алексей видел только в кино. В ушах ее красовались огромные кольца – серьги, то ли из отшлифованного серебра, то ли из белого золота. Завершало композицию красивое приятное лицо чистопородной южно-европейской Богини с арабской примесью в крови. Она подняла глаза, увидела Алексея, улыбнулась оскалом черной пантеры, завидевшей молодого и глупого павиана и вновь опустила глаза.