Наемник «S» ранга. Том 3
Шрифт:
Среди аристократов практикуется такая тема, как взаимное сотрудничество и помощь. На словах всё прекрасно, но на деле та ещё хрень. По сути, это самый легальный и безопасный способ подчинить себе другой род, сделав его вассалом. Нужно просто взять главу этого рода, пообещать ему посулы и кучу сокровищ вместе с помощью, а потом обломать и собирать жар. Подписывается специальный договор, который заверяется имперской канцелярией, и дело сделано. Проблема только в том, что подписавшего нужно сначала уговорить это сделать. Войти в доверие. В интернете, по найденной
— Всё будет хорошо, господин, — успокаивала меня сидящая рядом Юнона. — Что бы не случилось, род Куперов будет жить.
— Конечно будет, — я хмыкнул. — Куда он денется.
В самолете стоял гул от работающих двигателей за бортом. Люди общались и их голоса создавали какофонию звуков. Стюардессы ходили по проёму и услужливо, с улыбками, выслушивали пожелания пассажиров.
— Вы правда начали ходить в спортзал, господин? — перевела Юнона тему. — Ранее вы не питали тягу к железу.
— Я и сейчас к нему особой тяги не питаю, — я ухмыльнулся. — Просто так сложилось.
— Это касается вашей силы?
— Верно, — не стал врать и, наклонившись к её уху, горячо прошептал: — Между нами, я теперь сильнее, чем был прежде. Помнишь шрам, который мне оставил Стоун? Теперь он даже коснуться бы меня не смог.
— Вы неисправимый хвастун, господин, — со вздохом покачала она головой. — Но я рада за вас.
Довольный результатом я собирался достать наушники и залипнуть в музыку. Юнона включила себе фильм на экране сиденья. Какую-то драму.
Вот только мои пальцы остановились, так и не распутав провода, которые постоянно путались в кармане. И как это, вообще, происходит? Загадка даже для Первородного. Ладно, сейчас не об этом…
Рядом с моим сиденьем, находящимся у прохода, прошёл человек. Парень лет двадцати восьми в клетчатом спортивном костюме синего цвета и в белых кедах. Невыразительное лицо, растрёпанные тёмные волосы, жвачка во рту и тёмные очки на глазах.
Я бы не обратил на него никакого внимания. Простой парень. Простой смертный человек. Но именно этот человек был, наверное, единственным, кто в этом самолёте вообще никак не пах. Ноль запахов. И даже его шаги… Они были слишком тихими, а ведь тот был обут в кеды. И ладно бы только это. Но ведь я уже видел его мельком возле дома, когда мы отъезжали с Юноной в аэропорт.
Убрав наушники обратно в карман, поднялся вслед за парнем. Мы дошли до туалета, в который он хотел зайти.
Для него явно было неожиданностью, когда я схватил его за одежду и в мгновение затолкал в сортир, после чего прижал лицо к стеклу раковины:
— У тебя пять секунд, чтобы ответить мне: на кого ты работаешь, сучара, или сдохнешь в этом сортире.
— Кха… Ч-что вы делаете?! Я-я… — пытался он вырваться, в шоке смотря на меня сквозь сползнувшие очки.
— Три секунды, — удерживал я его одной рукой, а другую отвёл ему за шею и на ней появились когти.
Для
— Не хочешь по-хорошему, да? — оскалился я, спокойно смотря на весь этот сюр и думая, кто вообще встретившийся мне человек.
Хм… Человек? А человек ли он?
Желе начало охватывать мои руки, ноги и горло, пеленая и заключая в своего рода путы. Я спокойно давал ему это сделать ради интереса. Но этот интерес так же быстро улетучился, стоило только ублюдку начать плавить мою одежду!
— Вы там ещё долго?! — гневно постучала в кабинку какая-то старушка.
Усилие воли, и телекинез начал действовать. Я точечно накрыл внешние контуры слизи, создав своего рода уплотнительный слой и представив его в своём разуме. Желеха будто застыла и стала деревянной.
Так, работаем дальше.
Отделить от своего тела, вообразить сферу, сконцентрироваться, уплотнить и стянуть туда всю слизь.
Всё это действие заняло у меня считанные мгновения. Вскоре в воздухе висел слегка подёргивающийся и ужатый комок синего желе, из которого показался открытый в немом крике рот. Человеческий рот.
— И что ты за тварь такая? — наклонил я голову и взглянул на рукава пальто. — Чуть одежду мне не сожрал.
Были у меня мысли, что это и есть тот, кто следит за мной по приказу Андерсона. Как я и сказал: запаха от него не было никакого, как и звуков. Какова вероятность, что я прав? Пятьдесят на пятьдесят.
Вопрос, что делать со шпионом, решился очень быстро. Способ был радикальный, забавный и донельзя комичный.
Сфера с кричащей внутри слизью направилась прямо в дырку сортира. Насколько я знал, там мощный вакуум, а значит поцу точно будет хана.
— Да ты берега попутал, — приподнял я бровь, когда уже собирался отпустить комок и спустить его в унитаз.
Прямо в желеобразной массе появилась жирная колышущейся надпись «Пощади! Я всё расскажу!».
— Да сколько можно в туалете сидеть?! — продолжали молотить в дверь, пока я думал.
— У вас всё хорошо? — осведомилась за дверью какая-то девушка. Вероятно стюардесса.
— Нет! Я уже десять минут пытаюсь в туалет зайти, а там всё занято! — вопила старуха.
Послышался звон ключей, затем щелчок замка, открытие двери, а затем парочка увидела меня, моющего руки в умывальнике.
— Молодой человек… — начала было приятного вида стюардесса.
— Что за молодёжь пошла?! — крикнула сутулая старуха в платке, гневно смотря на меня. — Ноль уважения к старшим! А я, между прочим, заслуженный и награждённый работник труда!
— Да хоть сама императрица, — вздохнул я, вытер руку бумажными полотенцами, и начал выходить. — И да, туалет в вашем распоряжении.
Грубо конечно, но не этой перечнице, которой от силы лет семьдесят, что-то мне там про молодёжь рассказывать. Я старше её в семь раз, а потому имею право так говорить.