Наемник

Пурнелл Джерри

— Дело не только в этом, — сказал Джордж. — Я все думал об этом. Эти солдаты не кажутся мне не пригодными к службе. Вне службы они пьют и уже вынудили батраков запирать своих жен и дочерей, но ты знаешь, приходит утро и они на том же плацу. А Фалькенберг не похож на человека, который примириться с недисциплинированными солдатами.

— Но…

Он кивнул.

— Но это не имеет смысла. И есть вопрос офицеров. У него их слишком много и они не с Хэдли. Вот почему я собираюсь отправиться туда сегодня без Брэдфорда.

— Ты спрашивал об этом Эрни?

— Разумеется. Он говорит, что достал несколько партийных активистов с офицерской подготовкой. Я немного

медлителен, Лаура, но не настолько глуп. Может я и не все замечаю, но если бы было пятьдесят прогрессистов с военным опытом, то я бы об этом знал. Брэдфорд лжет. А почему?

Взгляд Лауры стал задумчивым и она потянула себя за нижнюю губу жестом, который Хамнер теперь едва заметил, хотя подшучивал над ней из-за него прежде, чем они поженились.

— Он лжет для практики, — сказала она. — Но его жена болтала о независимости и она обронила что-то насчет того, что Эрни станет президентом.

— Ну, Эрни ждет, что наследует Будро.

— Нет, — возразила Лаура. — Она вела себя так, словно это случится скоро. Очень скоро.

Джордж Хамнер покачал головой.

— У него не хватит пороху для переворота. — Твердо сказал он. — И техники в ту же секунду выйдут на улицы. Они терпеть не могут его и он это знает.

— Эрнест Брэдфорд никогда не признавал никаких ограничений, — возразила Лаура. — Он действительно верит, что может заставить любого полюбить его, если только приложить усилия. Сколько бы раз он ни пинал человека, он считает, что несколько улыбок и извинений все уладят. Но что сказал тебе Борис о Фалькенберге?

— Сказал, что он самый хороший, какого мы только можем получить. Лучший командир Десантников, начинал во флоте и перешел в десантные войска потому, что в ФВК он не мог достаточно быстро продвинуться.

— Честолюбивый человек. И насколько он честолюбив?

— Не знаю.

— Он женат?

— Как я понял, когда-то был, но давно нет. Я получил релиз по тому военному трибуналу. Не было никаких открытых вакансий для продвижения. Но когда наблюдательный совет обошел Фалькенберга продвижением, которого адмирал в первую очередь не мог дать ему, он поднял из-за этого такой шум, что его уволили за неподчинение.

— Можешь ли тогда доверять ему? — спросила Лаура. — Его солдаты могут быть единственным, что сохранит тебе жизнь…

— Я знаю. И тебе, и Джимми, и Кристи, и Питеру… Я спросил об этом Бориса и он сказал, что лучше человека по росту нет. Нельзя нанять солдат КД с активной службы. Борис его высоко рекомендует. Говорит, что солдаты его любят, что он блестящий тактик, имеет опыт как в командовании войсками, так и в штабной работе.

— Похоже на большую удачу.

— Да, но Лаура, если он такой уж ценный, почему его тогда выперли? Боже мой, все это кажется таким запутанным.

Загудел телефон и Хамнер с отсутствующим видом ответил. Это был дворецкий, объявивший, что его машина и шофер его ждут.

— Я вернусь поздно, милая. Не дожидайся меня. Но ты можешь подумать над этим… Я клянусь, что Фалькенберг является ключом к чему-то и желал бы я знать к чему?

— Он тебе нравится? — спросила Лаура.

— Он не тот человек, который пытается нравиться.

— Я спросила, нравится ли он т е б е?

— Да. И для этого нет никакой причины. Он мне нравится, но могу ли я ему доверять?

Выходя из дому он думал об этом же. Мог ли он доверять Фалькенбергу? Жизни Лауры… детей… и, если уж на то пошло, всей планеты, которая, казалось, направлялась прямо в ад и не могла отвернуть.

Солдаты расположились лагерем в виде правильного квадрата.

По периметру были насыпаны земляные валы, а палатки были установлены рядами, четкими, словно проложенными с помощью теодолита.

Снаряжение было надраено и отполировано, одеяла скатаны туго, каждый предмет на одном и том же месте в двухместных палатках… но солдаты мельтешили вокруг, орали, открыто играли у костров. Даже изза внешних ворот было видно множество бутылок.

— Стой! Кто идет?

Хамнер вздрогнул. Машина остановилась у забаррикадированных ворот, но часового Хамнер не видел. Это был его первый визит в лагерь ночью и он нервничал.

— Вице-президент Хамнер, — ответил он.

Мощный луч света осветил его лицо с противоположной стороны машины. Значит часовых было двое и оба невидимы, пока он не вышел на них.

— Добрый вечер, сэр, — сказал первый часовой. — Я передам, что вы здесь.

Он поднес к губам маленький коммуникатор.

— Капрал охранения. Пост номер пять. — Затем он крикнул то же самое и призыв четко разнесся в ночи. Несколько голов возле костров повернулись к воротам, а затем вернулись к прежней деятельности.

Хамнера переправили через весь лагерь к офицерскому ряду. Хижины и палатки стояли по другую сторону от густо забитых ратных войсковых улиц и имели свою собственную охрану.

По всему ротному району солдаты пели и Хамнер остановился послушать.

Башка моя трещит аж жуть,Вот-вот концы отдам.Вчера мне врезали чуть-чутьСолдаты по мозгам.Я был тогда мертвецки пьян,А тут патруль, хватали,Я не стерпел и вот фонарьПод глазом у капрала.Теперь сижу я на губеИ плащ под головой.Лежу, гляжу на двор себеИ мучаюсь тоской.Теперь кранты — наряд дадутИ не один, а сто.Системе "Д" теперь капутИ стану холостой.Какие бабы тут, когда патрульныхБил среди ночи,А в случаях таких всегдаНачальство строго очень.И тем вину усугублял, чтоПьяным с ними дрался.Меня патруль ведь задержал,А я сопротивлялся.Теперь конец — за этот бойМеня наряды ждут,Мне не отделаться губой -Системе "Д" капут.Мне приговор не отменят,Да я и не старался.Под мухой взял патруль меня,А я сопротивлялся!

Фалькенберг вышел из своей хижины.

— Добрый вечер, сэр. Что привело вас сюда?

«Держу пари, тебе как раз хотелось бы знать, — подумал Хамнер».

— Мне надо обсудить с вами некоторые вещи, полковник. Относительно организации полицейских сил.

— Конечно, — голос Фалькенберга был резок и казался слегка нервным. Хамнер гадал, не пьян ли он. — Не пройти ли нам в офицерскую кают-компанию? — предложил Фалькенберг. — Там удобней, да и я не приготовил свою квартиру для посетителей.